Почему гибнут дельфины и исчезают растения в Крыму?

Ловушка для дельфинов

Туристы стремятся сюда в любой сезон. И в любой сезон здесь есть чему удивляться. Это и дельфинарий с морской водой, где в шоу участвует самый возрастной дельфин в России – Яша, ему уже исполнилось 35 лет. И музей природы Карадага, история которого началась практически одновременно с открытием научной станции. Это туры по экологическим тропам заповедника, например, по Береговому хребту, с которого открываются незабываемые виды на окрестности – скалу Иван-Разбойник, гору Святую и Золотые ворота. Но, как известно, доступ на территорию потухшего вулкана на побережье Чёрного моря всегда был наукой ограничен. Это местность исключительной красоты и такой же исключительной ценности для науки.

Диапазон же научных исследований на биостанции фактически не имеет границ. Учёные проводят фундаментальные исследования процессов, которые происходят на суше и на море и, поскольку научная станция находится у единственной вулканической группы Крыма, то, конечно, изучают и геологические процессы. На Карадаге четыре лаборатории.

Одна из тем исследований – это изучение морских млекопитающих, в частности, лингвистических биоаккустических способностей дельфинов.

Дельфины Чёрного моря всё чаще стали выбрасываться на берег. Они гибнут от истощения и болезней. У них всё чаще фиксируются острая язвенная болезнь, паразитарная пневмония и прочие недуги.

Неужели наше море больше непригодно для жизни дельфинов, – «Крымская газета» спросила у завлабораторией биохимии и физиологии морских гидробионтов Юрия Силкина:

– Понимаете, дельфин как вершина пищевой пирамиды зависит прежде всего от того, чем питается. Кормовая база в Чёрном море стала очень скудной. Поэтому дельфины, с моей точки зрения, погибают прежде всего от недостатка питания, а все остальные болезни потом уже добавляются автоматически – при плохом питании иммунная система ослабевает. Плюс плохая экология моря. Нет нормальных очистных сооружений, бытовые отходы, стоки сельхозугодий – всё попадает в море. Но ведь ёмкость его не безгранична – вот вам результат.

И оптимистичных прогнозов, по словам учёного, наука дать не может. Ситуация по промысловым видам рыб тоже удручающая, не только из-за агрессивного вылова.

– Чёрное море уже пережило катастрофу, связанную с исчезновением филофорного поля Зернова, которое на нашем черноморском шельфе занимало огромное пространство. Это макроводоросли, которые были фактически лёгкими нашего прибрежья, а также местом нереста основных промысловых видов рыб. После того как это поле исчезло (сгнило), фактически мы видим резкое падение промысловых видов и вообще промысла на Чёрном море. В 1965 году у нас было 37 промысловых видов, а сейчас только шесть, – объясняет учёный.

Также десятки черноморских дельфинов гибнут в рыболовецких сетях. Центр спасения и реабилитации морских млекопитающих «Безмятежное море» констатирует, что даже таким крупным животным, как афалины и взрослые белобочки, нечасто удаётся вырваться из орудий рыболовства и выжить. Не говоря уже о морских свиньях, которые меньше и физически слабее. Из-за промышленного рыболовства существование почти всех представителей семейства морских свиней превратилось в жизнь на острие ножа. Черноморские морские свиньи крайне редко успевают дожить до пика физического развития, которое наступает в возрасте 12 лет. При этом бежать от голода дельфинам Черноморья, собственно, некуда.

– Даже если дельфин и подойдёт к Босфору, там столько судов, что он не сможет пройти ни в Мраморное море, ни в Эгейское. Кроме этого, мешает изменение солёности – там же в два раза выше солёность морской воды. По сравнению с ней наше море пресное. Солёность Чёрного моря в два раза меньше, чем вод мирового океана, – говорит Юрий Силкин.

Копыта против статуса

Не меньше внимания учёные научной станции уделяют исследованиям биоразнообразия Карадага. Его богатство сохранено благодаря заповедному статусу территории. Правда, зачастую даже этого статуса оказывается не достаточно. Например, в 60-х годах прошлого века на Карадаге искусственно нарезались террасы, где высаживали сосны. Таким образом грубо нарушались естественные природные условия.

Примечательно, что грозой заповедника также считаются кабаны и косули, которые вытаптывают заповедную растительность, а кабаны подкапывают и съедают луковичные растения. Каждый год заповедник мониторит численность этих животных, отмечая, что в этом году их на территории стало меньше. Учёные объясняют это естественными колебаниями популяции и миграцией.

И хотя самая страшная опасность для заповедных зон – банальная застройка, ныне здесь полностью исключена, мы спросили учёных, не пострадал ли Карадаг от каких-то новых факторов?

Кандидат биологических наук, старший научный сотрудник отдела изучения биоразнообразия и экологического мониторинга Валентина Фатерыга уточняет:

– Пострадал, потому что в целом у нас наблюдаются изменения климата. Есть ряд видов, которые приводились для (были в заповеднике. – Ред.) Карадага, а сейчас мы их найти не можем, потому что пересох ряд ручьёв или, например, были водоёмы, которых уже нет. Соответственно, поменялся биотоп, и растений, которые росли только в этих местах, мы уже не находим.

Но при всём этом есть и обнадёживающие моменты – наши учёные обнаруживают растения, ранее науке не известные.

Валентина Фатерыга продолжает:

– Я занимаюсь флорой Карадагского заповедника и изучаю популяции редких растений в целом по Крыму. Параллельно занимаюсь орхидными полуострова (орхидеями. – Ред.). У нас 45 видов этих растений. В течение последних пяти лет были находки новых видов, среди которых есть новые не только для Крыма, но и в целом для России. С моим участием были описаны два новых для науки вида орхидей. Один – из Крыма (описан в селе Земляничном Белогорского района), он оказался также у нас в заповеднике. Другой – из Краснодарского края. Но на самом деле их больше.

Как видим, природа не терпит пустоты, даже несмотря на глобальные климатические подвижки. А глобальными подвижками в судьбе Карадагской научной станции можно считать то, что биостанция не так давно перешла в федеральное ведение. Хочется надеяться, что благодаря этому учёные Крыма выйдут на новый уровень поддержки и, соответственно, на новый уровень исследований.