Без Определенного Места Жительства

Дмитрия мы нашли на его обычном месте, где он живет уже пять лет – во дворе на улице Назукина. По паспорту, если он у него и есть, он БОМЖ, но все давно привыкли, что найти его можно на матрасе возле трансформаторной будки. Ни милиция ни дворники его не гоняют, а социальные работники упорно про него не вспоминают. На улице Дмитрий живет уже с десяток лет, из которых пять уже в одном дворе. Здесь его все знают: дворовая детвора спокойно играет рядом с местом его обитания, бабушки прикармливают котов и собак, а местные антисоциальные элементы давно стали его друзьями. Судьба была к нему неблагосклонна еще с юношеских лет: в шестнадцать стал алкоголиком, из армии списали за алкоголизм, продажа квартиры в питире из-за развода с женой и переезд в Крым. Казалось бы здесь в Феодосии все наладилось: закодировался у доктора Довженко, открыл свое дело, но …. Он все равно сорвался, влез в долги и продал квартиру и тут, так на улице и оказался. Сам Дмитрий, фамилию которого мне так выяснить и не удалось, говорит, что измениться он сам хочет, но силы воли у него на то нет, а помогать ему в этом никто не пробовал. В том году его из-за его туберкулеза положили в диспансер, но спустя семь месяцев он сбежал, говорит там свободы нет. Местные жители, конечно, сетуют на бомжей во дворе, но похоже на то, что все с этим смирились. Да и Дмитрию тут живется не плохо – его кормят, наливают и выгонять не собираются – вот и меняться ему смысла нет, даже не смотря на его желание где-то глубоко внутри. Во многих странах существуют программы социальной помощи подобным людям: ночлежки, специальные мед. пункты и службы общепита. У нас же нашего героя даже в больницу положить не могут, потому что кроме туберкулеза у него чесотка, псориаз и вши, а из-за постоянного употребления непонятного происхождения алкогольных напитков и ночевке на сырой земле, отказывает опорнодвигательная система. За такими людьми нужен специальный уход в специализированных заведениях.