Более двух веков

Феодосийскому музею древностей – 205 лет. Возраст, действительно, древний. За это время учреждение несколько раз переименовывали: из музея древностей в археологический музей, затем – в краеведческий музей, и потом опять – в музей древностей. Но лишь одно не меняется: он всегда хранит историю нашего края. О музейных фондах и раскопках мы побеседовали с бывшим заместителем по научной работе Галиной Кулясовой, в течение 45 лет проработавшей в музее научным сотрудником, - интересной женщиной с неслабым характером. 

- Как пополнялись фонды в годы Вашей работы в музее?

- Раскопки велись в районе Карантинного холма. Там была найдена золотая сережка, много фрагментов керамики, амфоры, перстни, бусы. Также под руководством директора музея и архитектора Евгения Катюшина велись раскопки на хребте Биюк-Янышар, там было раскопано какое-то городище, по-видимому,  военное поселение. А при строительстве Северо-крымского канала в Кировском районе рабочие нашли бивни мамонта, сообщили нам, и сотрудники музея выехали на раскопки. Бивни сейчас в музее, мы их обмотали проволокой, зацементировали, но в экспозицию не представляли. С уходом из музея Катюшина, раскопки прекратились. Специалиста кроме него не было, у нас в городе археологов нет. 

- Все научные сотрудники музея брали лопаты и шли копать?

- Копали до определенного уровня, а потом – кисточкой. Потом надо обработать и поднять, потому что глубина была около 7 метров. Рабочие сделали нам мостик, по которому можно было перейти к месту захоронения мамонта.

- Есть информация, что в прошлые века раскопки проводились, мягко говоря, варварски.

- Когда Айвазовский раскапывал курганы, всего 80 курганов, найденное, золото, серебро, уникальные украшения, все отправлялось в Петербург. После керченских раскопок царское правительство было заинтересовано в драгоценных находках. А все остальное, фрагменты керамики за ненужностью закапывали или выбрасывали. Также Петербург забирал с керченских раскопок, но там директору музея удалось сохранить большую часть экспонатов. Много находок попало в руки «черных» археологов.

-А почему в нашем музее древностей нет постоянных экспозиций с редкими  уникальными находками?

- Во-первых, должно быть разрешение от вышестоящих инстанций. А самое главное, должна быть хорошая сигнализация. А мы не в состоянии финансово обеспечить хорошую охрану. Каждый праздник города мы открывали выставку фондов.  Но в постоянной экспозиции этого не оставляют. 

- А если бы была обеспечена охрана, выставлялись бы эти экспонаты?

- Думаю, что нет. Мы бы все равно их не дали, потому что это опасно. Не дай бог, что случится. У нас подлинные ордена и медали находятся на тройном приводе (тройная сигнализация — прим. ред). И должны быть смотрители. По одному смотрителю на каждом этаже не смогут уследить за большой группой посетителей. 

- А есть среди фондовых материалов те, которые никто никогда не видел?

- Есть. И феодосийцы даже их не видели. Но надо сказать, что сейчас не особенно интересуются выставками.

- Предлагают музей древностей переместить на Митридат. Как Вы к этому относитесь?

- Думаю, что этого не будет. Во-первых, там помещение маленькое. Там же, в основном, эпиграфические плиты экспонировались. Никакого смысла в этом нет, если только как памятник восстанавливать.

 - Расскажите про лапидарный дворик.

- Идея принадлежала Катюшину. В нашем музее очень много средневековых генуэзских эпиграфических памятников. Основная часть греческих и генуэзских памятников была размещена в церкви Сергия. Надо сказать, что посещение лапидария было даже большим, чем основного музея. И сейчас часто бывает, что посетители приходят в лапидарий, фотографируются, а в музей даже не заходят.  

 - Приезжие интересуются историей нашего города?

- Когда я слышу, что иногда рассказывают экскурсоводы, хочется сказать «дайте проведу бесплатно экскурсию». Потому что знаю многое, чего даже сотрудники музея не знают. Дружила со многими известными людьми. Первушин приезжал, генерал Василенко, герой Советского Союза, часто в гости заходил. Адмирал Гущин без меня никуда, всюду приглашал меня, на все конференции. Раньше я часто водила экскурсии в Керчь. И даже была первым человеком, который спустился в Аджимушкай.

- Расскажите, пожалуйста, об этом.

- Это было в семидесятые. Тогда вниз еще никто не спускался. Пожилой смотритель предложил провести нас в катакомбы. Тогда там было так, как при аджимушкайцах, никаких лестниц и перил, электричества, колодец без ограждения. Куча мусора и крыс. Скатившись вниз по скату, мы ходили со свечками.

 - Что-то изменится в судьбе нашего музея?

- Сейчас пришло молодое руководство. Задумки и планы у них большие. Часто просят помощи у меня. Посмотрим, время покажет.- Что в Вашей жизни музей, был и есть?- Все. Для меня он всегда был храмом. Он хранит память потомков и историю нашего народа на протяжении веков.
Эвелина Портная