Не храбростью единой: в Севастополе знают, что стоит за победой брига «Меркурий»

Время стирает имена людей, как волна – надпись на песке. Остаться в памяти даже прямых потомков в пятом или десятом поколении удается совсем немногим. Остальные давно ушедшие в небытие жители Земли в лучшем случае числятся в каких-то официальных списках. Но иногда их имена поднимают из пучин забвения, как давно затонувший корабль, и показывают «городу и миру». Именно так случилось с именами матросов и офицеров брига «Меркурий», подвигу которого сегодня исполняется 193 года.

Глазами специалиста

Теперь уже нет необходимости искать списки всех членов команды в архивах – имя каждого, включая юнг и барабанщиков, есть на карте-памятнике подвигу «Меркурия» на обновленном Матросском бульваре. Время создания памятника было и временем большой работы по поиску и уточнению исторических сведений. Это потребовало немалых усилий, но автор идеи Алексей Чалый уверен: оно того стоило.

Вкратце для тех, кто в Севастополе недавно (горожанам напоминать о подвиге «Меркурия» необходимости нет). 26 мая 1829 года, во время очередной русско-турецкой войны, небольшой бриг, изначально предназначавшийся для патрулирования и охраны побережья Кавказа, одержал в бою победу над двумя турецкими линейными кораблями и с триумфом вернулся домой. Это было действительно выдающееся событие, которое произвело на современников глубочайшее впечатление и послужило поводом для установки в Севастополе первого в его истории памятника – командиру «Меркурия» Александру Казарскому.

С тех пор прошло почти двести лет, но не менее сильное впечатление эта победа производит и сейчас – причем не только на обывателей, но и на профессионалов военного дела. О том, как команда небольшого брига смогла превратить преимущества врага в его же недостатки, ForPost рассказал советник Российской академии ракетных и артиллерийских наук, представитель международного общества исследователей Крымской войны в Севастополе Юрий Куликов. Помимо этого, Юрий Викторович в течение 15 лет занимал должность главного артиллериста Черноморского флота и сейчас является членом международного общества исследования старых орудий. Так что его мнение – это мнение настоящего специалиста.

Первое, о чем обычно говорят, вспоминая «Меркурий» и его командира Александра Казарского, – небывалое мужество. По интересному совпадению, на одном из турецких кораблей, вступивших с бригом в бой, находился капитан 2 ранга Стройников, попавший в плен при незаурядных обстоятельствах: за несколько дней до этого он без боя сдал туркам свой фрегат «Рафаил». То есть варианты поведения, в принципе, существовали разные. Но на «Меркурии» их не приняли во внимание ни на миг. Мужество? Конечно. Героизм? Да. Но только ли они помогли команде "Меркурия" выйти из неравного боя победителями? 

Конечно, нет. Да простят меня те, кому эти слова покажутся цинизмом, но в подобных сложнейших обстоятельствах храбрость и преданность Родине, не подкрепленные мастерством и хладнокровием, гарантируют только героическую смерть, но никак не победу. В данном же случае этим прекрасным качествам соответствовали и талант командира, и отточенные навыки каждого члена сплоченной команды. Именно благодаря этому, подчеркивает Юрий Куликов, команда «Меркурия» и смогла распорядиться тем, что у нее было, с максимальной пользой.

А было на «Меркурии» восемнадцать 24-фунтовых карронад – так назывались гладкоствольные орудия, изобретенные в 18 веке британским инженером Чарльзом Гаскойном. Название свое они получили от названия завода Carron, где их впервые начали делать. Было это лет за 50 до подвига «Меркурия», так что назвать его оснащение ультрасовременным нельзя. К тому времени карронады были для флотов Европы орудиями вполне себе обычными. Кстати, Гаскойн впоследствии по приглашению адмирала Грейга работал в России, но это уже другая история.

И слабость можно превратить в силу

Отличие карронад от пушек, которыми были оснащены турецкие противники «Меркурия» (на «Селимие» в момент боя было 110 пушек, на «Реал-бее» – 74), было существенным.

«Пушка представляла собой мощное орудие, которое посылало ядра на большое расстояние, – рассказывает Юрий Куликов. – Те летели, скажем, на 4 километра и пробивали деревянные борта кораблей навылет. Если пушка стреляла с берега, ядра могли раскалить в ядрокалительных печах – в этом случае был шанс корабль поджечь. В самой же дыре в борту ничего страшного нет, если только она не находится ниже ватерлинии. Иногда ядра ломали такелаж: это было существенное, но тоже не критичное повреждение, после которого корабль мог продолжать бой».

Карронада на входе в Музей Черноморского флота

И все-таки 184 пушки на двух линейных кораблях против 18 карронад – это, конечно, очень и очень серьезно.

«Преимущество турок было десятикратным и по мощности орудий, и по дальности стрельбы. И теоретически «Меркурий» шансов в этом бою с ними не имел – если бы они грамотно использовали свое преимущество. Но они слишком рано поверили в свою победу», – говорит Юрий Куликов.

–

Противник был уверен: стоит зажать маленький бриг в тиски (как сейчас сказали бы автомобилисты, подрезать), и русские смирятся с неизбежным и сдадутся. Но «Меркурий» повел себя неожиданно и с помощью умелого маневрирования сумел занять такое положение между двумя атакующими его противниками, что смог вести огонь по ним сразу с двух бортов.

 «Карронады намного легче пушек, а канал их ствола – короче. Это их свойство позволяло разместить на небольшом корабле гораздо больше орудий, причем поставив их на верхней палубе, откуда стрелять намного удобнее – в отличие от больших орудий, они не нарушали остойчивость корабля. К тому же карронады гораздо проще и быстрее заряжаются. Но в дальности стрельбы, как я уже говорил, они уступали пушкам значительно. Если бы турки не были настолько самоуверенными и не приблизились к «Меркурию» почти вплотную, победа им была бы гарантирована: они могли спокойно идти и расстреливать его с двух сторон. Но на небольшом расстоянии карронады имеют неоспоримое преимущество перед огромными орудиями: при попадании в борт они оставляют огромные, метра на 3-4, дыры», – рассказывает Юрий Куликов.

Это может показаться странным, но только на первый взгляд. Для иллюстрации своего тезиса собеседник предлагает сравнить последствия попадания в стекло кирпича и выпущенной из пистолета пули. Пистолет, конечно, оружие гораздо более технологичное и действенное. Но от выстрела в стекле останется аккуратная дырочка, которую не всегда сразу и заметишь, а кирпич может разнести стекло практически полностью.

«Эти преимущества экипаж «Меркурия» благодаря искусному маневрированию использовал на 110%. Плюс не принятый противником в расчет героизм наших людей, – говорит Куликов. – С петровских времен в уставе флота записано: корабли Военно-морского флота ни при каких обстоятельствах не спускают флаг перед противником, предпочитая гибель сдаче врагам Отечества. Кстати, во всех музеях мира нет ни одного флага с кораблей СССР, который был бы захвачен в бою. И в новейшей российской истории такого факта не было. А вот у нас в Центральном военно-морском музее хранится не менее 8 флагов с кораблей Британии, владычицы морей».

Сохранить твердую волю и самообладание, принять максимально грамотное решение и максимально четко его реализовать; поставить противника в такие условия, когда его преимущества становятся слабостью, а твои слабые стороны оборачиваются силой – вот что удалось сделать команде «Меркурия». Именно это и превратило состоявшийся 29 мая 1829 года бой в легенду и пример для потомков. И сколько бы ни было в мировой истории боев с участием карронад, а в посвященной этому орудию статье «Википедии» упомянуты два – Трафальгарская битва с участием адмирала Нельсона и бой, выигранный Александром Казарским и его командой.

«Молодцы ребята!» – говорит Юрий Куликов с гордостью, которая выводит рассказанную им историю из разряда «дела давно минувших дней». И кажется, что ты своими глазами видишь этих измотанных боем, закопченных, но гордых и счастливых людей. Ну а где прочитать их имена, вы знаете.

Ольга Смирнова