Большинство севастопольцев не знает об эпидемии холеры 1970 года

Как переживали эпидемии наши предки и каких допущенных ими ошибок мы можем избежать? О некоторых фактах из мировой истории эпидемий ForPost рассказывал две недели назад, но в одной статье все аспекты темы не охватишь. В ближайшее время мы надеемся к ней вернуться. Ну а пока предлагаем вниманию наших читателей другой пример, гораздо более благополучный.

Город в кольце

В 2019 году на экраны страны вышел фильм Валерия Тодоровского «Одесса». Герой фильма, прилетевший к родственникам журналист-международник, не может вернуться в столицу из-за вспышки холеры. Карьера героя под угрозой - ему вот-вот нужно отправляться в зарубежную командировку. Выезд из города закрыт, стремящаяся к вокзалу толпа напирает и рассыпается только после того, как милиционер стреляет в воздух. Насколько этот эпизод соответствует исторической правде, неизвестно - все это лишь декорация, на которой разыгрывается драма провинциальной жизни. Но в сегодняшних обстоятельствах тема холеры вызывает гораздо больший интерес, чем на момент выхода фильма на экран.

Что мы знаем о холере, внезапно выползшей из тьмы в эпоху развитого социализма? Не очень много, но достаточно, чтобы посмотреть, какие меры безопасности тогда принимались. Наиболее официальные сведения о той эпидемии автором почерпнуты из работы ведущего научного сотрудника ФГБУ «Научный центра экспертизы средств медицинского применения» Минздрава России Владимира Попова «Эпидемия холеры в 1970 году».

Как говорится в аннотации к его статье, Попов был непосредственным участником событий. Первые 14 случаев заболевания, пишет он, были зафиксированы в середине июля в Баку, где заболело 14 человек. Причем форма заболевания у них была самая тяжелая - алгидная. Через несколько дней холера дала о себе знать в Астрахани, которая затем стала одним из эпицентров болезни. Потом на авансцену вышли Нахичевань, Одесса (7 августа здесь было 16 заболевших, 11-го - уже 70), Саратов, Тирасполь - всего 32 населенных пункта. Причиной распространения Попов называет промедление с закрытием городов, ставших основными очагами инфекции. В Одессе, по его словам, до закрытия сообщения отдыхающих прямо призывали покинуть город как можно скорее. И они, конечно, покидали. 

В Астрахани тем временем счет шел на сотни. Не миновала холера и Крым. Правда, данные о ее распространении разнятся. Официальные данные говорят, что все ограничилось Керчью. Есть, однако, и упоминания о том, что некий больной якобы был обнаружен в Ялте.

«В Ялте, на улице Игнатенко, был холерный больной. Жильцов и постояльцев эвакуировали из дома за город. Куда – неизвестно. Дом обнесли забором и обкуривали чем-то, накрыли серыми сетками», – цитирует жительницу города автор статьи в «Совершенно секретно» Алексей Попов (не путать с автором уже упомянутой работы В.Ф. Поповым).  

Однако и он признает, что применительно к Крыму достоверными можно признать лишь сведения о холере в Керчи. Первая смерть здесь случилась 7 августа, а 11-го в городе было уже 19 заболевших. К концу сентября насчитывалось 158 случаев, но к тому времени город был полностью закрыт.

Охраняли город не только милиция, но и армия, и не только на суше, но и на море. Причем со временем число постов, по данным Алексея Попова, пришлось увеличить почти в 4 раза, поскольку горожане не оставляли попыток прорваться через кордоны. Так, шофер местной птицефабрики был задержан при попытке вывезти на служебном транспорте девятерых иногородних жителей. Наказанием для него стали 6 месяцев исправительных работ. Другие пытались уплыть из города на лодках, но их тоже систематически задерживали.

Въехать в город можно было только по спецпропускам, которые выдавались преимущественно участникам противоэпидемиологических мероприятий. Выехать - тоже по пропуску и после обсервации, то есть не менее чем 5-дневного пребывания в медучреждениях, прозванных в народе «резервациями».

И никакого отдыха

В фильме «Одесса» людей «выдерживали» прямо на комфортабельном пароходе, и это соответствует истине. Кроме этого, обсервации-резервации создавались в школах, пионерских лагерях и даже железнодорожных составах. «В ружье» были поставлен студенты медицинских вузов, активисты «Красного Креста» и некие сандружинники, во всех регионах в общей сложности более 11 тысяч человек.

Как пишет Владимир Попов, всего в Керчи было «провизорно госпитализировано» более 4900 человек и прошли через обсервацию свыше 159 тысяч человек. В других источниках можно встретить упоминания, что в городе на тот момент находилось 130 тысяч жителей и 30 тысяч приезжих.  

В Астрахани, которая также была закрыта, эти цифры почему-то значительно меньше: обсервация была применена в отношении 54,5 тысяч человек, через провизорный госпиталь прошли 3,2 тысячи. Так что, возможно, с цифрами по Керчи есть какая-то путаница. А может быть, путаницы нет, и более серьезные потери от холеры в Астрахани как раз объясняются более мягкими мерами. Но в любом случае эти меры были очень и очень серьезными. При сопротивлении людей помещали в медучреждения насильно. К счастью, от холеры, в отличие от коронавируса, можно было привиться. Без этого жертв было бы гораздо больше. 

Выпускать иногородних из Керчи начали только в сентябре. Месяцем раньше, 23 августа 1970 года, Совет Министров СССР постановил продлить всем невольно застрявшим в зоне карантина командировки и отпуска с сохранением заработной платы. А что же происходило на остальной территории Крыма?

К сожалению, найти свидетелей, которые могли бы рассказать что-то интересное о мерах безопасности в Севастополе, нам не удалось. Но попыток мы не оставляем.  В целом же Крым первым делом избавился от туристов - а их каждым летом приезжали миллионы. Были отменены заходы во все крымские порты круизных судов и аннулированы все путевки в санатории, пионерские лагеря и прочее. «Дикарей» отлавливали посты ГАИ, расставленные на въездах на полуостров.  Железнодорожные и авиабилеты в Крым могли купить только обладатели местной прописки.

Тех, кто успел приехать отдыхать раньше, не просто поторапливали - их обеспечивали горючим и питьевой водой на дорожку. Зато овощи, фрукты и прочите скоропортящиеся продукты у них отбирали. На расставленных по пути постах колеса автомобилей обрабатывали специальным дезинфицирующим раствором.

Умная церковь, безъязыкая пресса и уроки холеры

Интересен и факт, который приводит в своей работе Владимир Попов. Он касается церкви (возможно, для кого-то из молодых станет открытием, что она в СССР вообще существовала). Как пишет Попов, тогдашнему Патриарху Московскому и Всея Руси Пимену была направлена просьба отменить празднование церковных праздников, которые приходились на время эпидемии. Ответ был получен в кратчайшие сроки.

«Сын мой, в сей трудный час для прихожан и всего населения выполняю твою просьбу, и вместе с тем позволю себе дать некоторые советы по борьбе с этой инфекцией», - цитирует его Попов. И продолжает: - И далее Его Святейшество изложил очень грамотно, какие необходимо в таких случаях проводить мероприятия».

Конечно, были у эпидемии и экономические последствия. Можно представить, что происходило с производствами. Резко обвалились цены на овощи и фрукты, которые никто не покупал. Сельское хозяйство «заболевших» краев и областей несло колоссальные убытки. Огромных затрат требовали и противоэпидемиологические мероприятия. Но на них пришлось пойти. Создание системы защиты от инфекций было продолжено и после окончания эпидемии.

Вот один пример: как пишет в «Совершенно секретно» Алексей Попов, проведенные в Одессе медицинские исследования показали, что около 85 % заболевших заразились во время купания в тех местах, где в море сбрасывались канализационные стоки. Для Севастополя это и сейчас больной вопрос.

В СССР из «холерной истории» были сделаны серьезные выводы. Именно этим Владимир Попов объясняет, в частности, принятое Советом Министров СССР в начале 1972 года постановление, результатом которого стало строительство очистных сооружений во всех более-менее крупных населенных пунктах Поволжья и Приуралья. Ну а меры, экстренно принятые во время эпидемии, помогли локализовать угрозу и добиться минимального числа умерших - менее 1 % от общего количества заболевших. Более того - многие жившие в те годы даже понятия не имели об эпидемии. И вот тут нельзя не сказать пару слов о роли прессы.

Как пишет Алексей Попов, за все время эпидемии крымские, в том числе и керченские, СМИ ни разу (!!) не употребили слово «холера». Писали лишь о необходимости поддерживать образцовую чистоту и неких «острых желудочно-кишечных заболеваниях», от которых нужно предохраняться. Сейчас даже представить такое трудно. И очень интересно будет узнать, что же наши читатели думают по этому поводу. Что лучше - официальная тишь и гладь, полная неопределенность и рожденные ею панические слухи или пусть иногда излишне заостренная, но полная информация?

Ольга Смирнова