Великая Отечественная: память о нашествии

По преданию, 21 июня 1941 была вскрыта гробница Тамерлана и тем нарушено заклятие: «Кто потревожит сон Тимура, тот выпустит на волю духа самой страшной и разрушительной войны». Что и сбылось 22 июня — более страшной и разрушительной войны наша страна не знала.

Возможно, пророчество было присочинено задним числом, это бывает. Но начавшееся 22 июня 1941 года было ужаснее самых страшных пророчеств. Страна, разрушенная и сожжённая до Волги. Неслыханные потери Красной Армии, а ещё больше — мирного населения: женщин, стариков, детей. Выбитые целые возраста. Это уже не считая голода, холода и непосильного труда — «Всё для фронта, всё для Победы».

Такая страшная дата есть ещё у сербов — Видовдан (день Св. Вита, 15/28 июня), когда, согласно поверию, в ночи сербские реки текут кровью. Наш народ не столь поэтичен, но если бы у нас были подобные верования, 22 июня кровью текли бы и Волга, и Днепр, и Дон, и Нева, и великие реки сибирские.

Ибо сказано:

«Она такой вдавила след

И стольких наземь положила,

Что двадцать лет и тридцать лет

Живым не верится, что живы».

Сейчас уже восемьдесят лет, но след остаётся. До 22 июня обиходное (и весьма распространённое) выражение «до войны» означало 1913 г., когда все бури были ещё за чертой горизонта. После первых разрывов «до войны» стало означать до «22 июня».

Весьма тяжёлый и неустроенный быт, включающий в себя и вечную угрозу попасть куда (не) следует, в считанные дни, много — месяцы, стал казаться чуть ли не идиллическим. Которым он вообще-то отнюдь не был. Столь невыносимо тяжёлой была война.

Поэтому ещё десятилетиями после окончания войны без всяких усилий со стороны агитпропа в народе жило твёрдое убеждение. «Николи знову», «Nie mehr», а по-русски «Лишь бы не было войны». Всё что угодно, но только не это. 22 июня не должно повториться ни при каких обстоятельствах, и за недопущение этого можно было платить какую угодно цену.

К 50-летию 22 июня, к 1991 г., эта горькая память ослабла. Как по естественным причинам — сменялись поколения, так и в результате сладостного пения сирен. «Дружба, жвачка, мир без границ, новое политическое мышление», а оборонное сознание — это бяка.

Казалось, что урок прошлого забывается и вскоре будет совсем забыт. Но зачарованность пением сирен продолжалась недолго — менее десяти лет. Уже 1999 г. с гуманитарными бомбардировками Югославии принёс осознание того, что чем, собственно, Россия лучше?

Как 22 июня 1941 г. началось с гуманитарных бомбардировок:

«По беженцам стреляли «Мессершмиты»

И «Юнкерсы» бомбили поезда» —

так и в будущем может случиться то же самое.

Расчёт только на двух вечных союзников России — армию и флот. И новое политическое мышление — схлопнулось.

Память о 22 июня — вместе со старым политическим мышлением — стала возрождаться среди поколений, по возрасту лишённых личной памяти о том страшном дне. Народная память о злом нашествии оказалась прочнее.

Вечная память встретившим этот чёрный день. У Бога мёртвых нет.

Максим Соколов