Как севастопольская батарея № 74 дала первый отпор Третьему рейху

В ночь с 21 на 22 июня 1941 года гитлеровские войска без объявления войны напали на Советский Союз. Первой целью Германии был город Севастополь. Авиация люфтваффе совершила налёт на военно-морскую базу Севастополя почти на час раньше атаки немцами Бреста и сбросила на бухту и город магнитные мины. Противник стремился заблокировать выход кораблей Черноморского флота из бухты, обеспечив себе таким образом беспрепятственный доступ к нефтяному району в Румынии для удобства ведения боевых действий против СССР.

О том, как Севастополь первым среди советских городов встретил войну, в 2020 году вышел документальный фильм редактора ForPost Сергея Абрамова «Первый выстрел». Главный герой фильма — лейтенант Иван Козовник, который командовал зенитной батарей № 74. Именно он дал приказ на первое открытие огня по фашистской авиации.

Посмотреть фильм можно ниже в этом материале. А пока — несколько слов о трагическом дне 22 июня 1941 года и его кануне.

К войне готовились

Современные историки уже давно не сомневаются, что Советский Союз готовился к войне с гитлеровской Германией. Это было вопрос времени. Днём 21 июня 1941 года Верховное командование Советского Союза получило сообщение от вражеского перебежчика о готовности немецких войск перейти в наступление в 4 утра.

Корабли Черноморского флота уже находились в военно-морской базе в Севастополе после успешных учений. Обстановка у советских границ оставалась очень напряжённой, поэтому флот сохранял боевую готовность № 2. А в Севастополе приближался субботний вечер. Бульвары и парки заполнили моряки и выпускники школ. В Доме офицеров флота и театре им. Луначарского шли торжественные концерты и выпускные.

Боевая тревога

Зенитная батарея № 74 лейтенанта Ивана Козовника (4 х 76,2-мм орудия обр. 1938 г.) была на своей запасной огневой позиции в районе нынешнего парка Победы и аквапарка. Из воспоминаний Ивана Козовника нам известно, что в 18:00 21 июня батарея заступила на боевое дежурство с одноминутной боевой готовностью.

22 июня в 1:30 ночи с командного пункта дивизиона была передана боевая тревога батареям дивизиона и объявлена готовность № 1 — это означало, что всему личному составу нужно находиться у орудий и приборов, готовых к немедленному открытию огня.

Около двух часов ночи гудками морского завода и тремя выстрелами с рейдовой береговой батареи был объявлен по базе «Большой сбор», началось частичное затемнение объектов, расположенных вдоль Северной бухты. Вскоре весь город стал тёмным.

С КП дивизиона поступило приказание приготовить боеприпасы по нормам военного времени. Также оповестили, что в воздухе наших самолётов нет. Пришёл приказ усилить наблюдение за воздухом и обо всем замеченном докладывать на КП дивизиона.

В 3:10 разведчик батареи № 74 Дмитриев доложил, что в морском секторе слышен шум авиационных моторов. На батарейном КП действительно был слышен прерывистый шум авиационных моторов: как после выяснилось, вражеские самолёты подходили к базе с приглушёнными моторами. Вспыхнули лучи прожекторов, и вскоре в перекрёстках лучей оказался самолёт, идущий с моря на базу.

Дальномерщики Никулин и Гавриленко определили дальность около 6 км и высоту 1200 м, сообщили, что самолет — с чёрными крестами. Данные поступили на прибор управления зенитным огнём. С КП дивизиона поступила команда открыть огонь.

В этот момент в луч прожектора попала мина на парашюте, сброшенная с самолёта, Иван Козовник доложил на КП, что в лучах прожектора парашютист, — приказали огонь не открывать. Но данные на ПУАЗО были выработаны и кнопка ревуна на баллистическом преобразователе, где находился заместитель командира огневого взвода Ходорко, уже была нажата по команде Козовника: «Огонь».

В дневнике лейтенанта Ивана Козовника записано, что это было в 3:14 утра. Фактически первые залпы в Великой Отечественной войне, так как сухопутные границы и налёты авиации на военные гарнизоны и другие города были совершены около 4 часов утра. Батареей № 74 было дано три-четыре залпа.

Сергей Абрамов