Наследные варвары: кто устроил могильный самострой на Братском кладбище

На могиле героя первой обороны Севастополя капитана 2 ранга Николая Костомарова (на Братском кладбище на Северной стороне) вместо подлинной мраморной плиты на разрушающемся бетонном основании — мраморно-гранитный новодел, какой привычно встретить на захоронениях сегодняшних дней. Это зафиксировал фотограф и блогер Юрий Югансон. Он показал, как выглядит надгробие сейчас и каким оно было несколько лет назад. 

«Не порадовал меня этот новодел на могиле кап два. Во-первых, выполнен в стиле „евроремонта” 90-х, а во-вторых, не люблю пиара в мраморе: что это за „потомки музея”?!» — возмущается блогер, удивлённый таким вольным продолжением изначального текста.

Текст и впрямь удивительный. Если антихудожественность чёрно-белой композиции с грубыми золотыми буквами и неуклюже прилепленным сбоку портретом очевидна и бросается в глаза, то грамматику и смысл текст можно постигать достаточно долго. Сравните два варианта. Это — аутентичный.

Капитанъ 2^го ранга Николай Ивановичъ Костомаровъ

Род. 22 ноября 1826 сконч. 9 апрѣля 1909 г.

Командовалъ батареей своего имени

впереди 4^го бастиона.

А вот новая версия: «Капитанъ II^го ранга Николай Иванович Костомаровъ 22.11.1826 — 9.04.1909 командовал батареей своего имени впереди 4^го бастиона в память от благодарных потомков музея ЧФ».

Куда-то исчезнувшие из отчества и глагола «командовал» буква «Ъ», даты жизни, по-современному вмещённые в прочерк между датами (вероятно, от растерянности перед другой, совсем неизвестной буквой — «ѣ»), — такое отношение к историческому объекту, к увековеченной памяти возмущает. И почему вдруг в обозначении ранга в «новоделе» использована латиница?  Но по-настоящему ошеломляет самовольное продление текста — видимо, должное выразить признательность, которая так слабо читается в безграмотности золочёных строк.

Впрочем, сравнивать две надгробные доски неуместно, ведь первая была от тех, кто знал, любил, уважал капитана Костомарова, а вторая — от «благодарных потомков». И если верить синтаксису последней, то капитан Костомаров командовал батареей со дня своего рождения и до последней минуты жизни, и делал он это «в память от благодарных потомков музея ЧФ». Кто они, эти загадочные «потомки» музея, способного к продолжению человеческого рода? Почему именно музея Черноморского флота? И где находится подлинная плита с могилы героя Крымской войны? 

Николай Костомаров: от батареи до музея

28-летний мичман Николай Костомаров в годы 1-й обороны Севастополя командовал батареей № 38 на 4-м бастионе (сегодня — Исторический бульвар). Несколько раз во время бомбардировок батарея срывалась до основания неприятельскими снарядами. Костомаров был трижды ранен и контужен, но не покидал батарею. 

«Скромный, храбрый офицер безропотно обрёк себя на гибель и десять с половиной месяцев пробыл на своём бессменном посту. Постоянно находясь в ежеминутном ожидании смерти, он только и думал о том, как нанести неприятелю больше вреда», — писал о нём очевидец.

О важности «батареи Костомарова» говорит попытка французов разрушить её с помощью подземного взрыва. Но взрыв произошёл перед батареей, и она вместе с защитниками была засыпана землёй и камнями. О гибели всех воинов сообщили адмиралу Нахимову и в Санкт-Петербург. Спустя несколько часов они смогли выбраться из-под завалов, но Костомаров уже попал в списки погибших.

За личное мужество и умелое руководство батареей командир был произведён в лейтенанты, награждён орденами Святой Анны 3-й степени с бантом, Святого Владимира 4-й степени с бантом. Внесён в Вечный список кавалеров ордена Святого Георгия под № 9614.

После выхода в отставку Николай Костомаров вернулся в Севастополь, где много занимался общественной работой, в том числе — был членом попечительского совета Военно-исторического музея обороны Севастополя (сегодня — музей Черноморского флота), из-за чего ему сегодня часто приписывают должность первого директора или же смотрителя музея.

«Умер в Севастополе. С Высочайшего соизволения был похоронен на Братском кладбище на Северной стороне города. Надгробие и могила сохранились до наших дней», сообщает «Крымология». 

Увы, эта информация недавно перестала быть достоверной.

Вандал-«созидатель» 

— Я слышал эту историю с надгробием, мне приходило даже предписание. Но это сделал не музей Черноморского флота, мы к этому отношения не имеем, — сообщил ForPost заведующий Музеем ЧФ Владимир Клюев. Он вступил в должность в начале 2017 года. 

— То есть оно было установлено до вашего назначения?

— Нет, я так подозреваю, что после. Просто я сам узнал об этом, когда ко мне обратилось Севнаследие весной прошлого года. Я съездил туда, увидел, дал им официальный ответ. Это не музей флота. 

— Но почему там подпись якобы от музея флота? Музей имеет отношение к этой могиле?

— У нас условное шефство над ней. Раньше музей ухаживал за ней, поддерживал порядок, укреплял бетонное основание. Но по сегодняшним правилам мы там даже траву не имеем права выщипать. В Севнаследии сказали, что объект паспортизирован, находится под охраной — и все работы можно производить только с их разрешения. Поэтому остаётся только цветы возлагать. В этом году мы туда не ходили и никакие работы там не делали. 

Даже если бы нам дали право, мы музей при военной части — у нас нет ни средств, ни счёта, ForPost же писал. Я показывал фотографии надгробия специалистам по этим работам, они сказали, что это стоит 150–200 тысяч рублей, а мы сами с нашим бюджетом мешок цемента купить не можем.

— Так кто же это мог сделать? 

— Кто-то, кто не хочет, чтобы подумали на него, кто не хочет разборок в свой адрес. Может, чтоб подвести нас под разбирательство. Подставил просто музей. Сейчас идет следствие.

— Думаете, тут не только «доброе» дело, но и злой умысел?

— Умысел был, я подозреваю. Потому что человек не просто сделал что-то новое, а именно с подписью — чтобы все в нашу сторону подумали. Я бы этого человека увидел и сказал бы ему «ай-ай-ай». 

— Но кто может быть этим вандалом-созидателем?

— Кто-то заинтересовался этой могилой. В прошлом году ещё на старом цементном надгробии появился этот портрет молодого Костомарова, на керамической плитке сделан, и гвоздики искусственные. У кого-то есть особая заинтересованность.

Благими намерениями?

Не делая предположений и, тем более, выводов, нельзя умолчать еще об одной истории, о которой  ForPost узнал от сотрудников музея. Приблизительно за два месяца до запроса из Севнаследия в музее побывал молодой мужчина, представившийся родственником Николая Костомарова. Он был возмущён состоянием могилы и высказал свои претензии работникам музея, которые, как могли, описали ему ситуацию. Им показалось, что он ушел успокоенный и без ощущения, что память о его героическом предке предана.

Вскоре после этого на Братском кладбище появился черный  новодел. Уважение к подлинным свидетельствам истории и нормы, регламентирующие вмешательство в объекты культурного наследия, оказались не писаны тому, кто хотел одним надгробием «освежить» память о герое, выразить ему своё почитание и попутно «ткнуть носом» современников.

Хотел ли этот «меценат» действительно «подставить» музей, или подписался его именем с искренностью и простотой, что хуже воровства, - это пока остаётся вопросом. Как и то, где находится подлинная плита с могилы героя.

Бесспорно то, что этого варварского вмешательства с заявкой на уголовный кодекс не случилось бы, если бы не столь же варварское безразличие   ответственных ведомств. Увы, разрушающиеся памятники и надгробия на могилах героев, стройки на исторических объектах - ситуация обычная для города, который сам носит звание героя.

ForPost продолжит следить за развитием ситуации

Светлана Косинова

Фото: Юрий Югансон