История открытия памятника Айвазовскому

Была организована юбилейная выставка картин. Она представляла большой интерес. На выставке, помимо феодосийского собрания, экспонировались 48 картин Айвазовского из 24 музеев СССР. Впервые было показано большое количество картин, написанных Айвазовским в годы расцвета его дарования и в ранний период творчества. Многое хотелось нам навсегда оставить в Феодосии, поэтому галерея обратилась в музейный отдел Главнауки с просьбой разрешить нам обмен картинами по договоренности с музеями. В результате обмена галерея получила с выставки 14 картин, среди которых имелись как раз такие произведения, каких недоставало для полноты экспозиции.алерея преобразилась. По значимости своих коллекций, по возросшей посещаемости, по масштабам и характеру популяризаторской работы она стала одной из самых популярных галерей в Крыму В 1930 году к юбилейной дате была выпущена в свет монография о жизни и творчестве И.К. Айвазовского. Она явилась первым итогом собирательской и исследовательской деятельности галереи. В ней впервые опубликован список картин Айвазовского, находящихся в музеях Союза. Особенно ощутимо стало значение галереи в связи с торжествами по поводу ее пятидесятилетия и открытием памятника И.К. Айвазовскому в Феодосии. Это был первый памятник художнику в России, созданный на народные средства, собранные по всероссийской подписке.Изготовление памятника в результате конкурса, проведенного Академией художеств, поручили скульптору И.Я. Гинцбургу. Первоначально открытие памятника предполагалось приурочить к 1917 году — столетию со дня рождения Айвазовского. Но революционные события отодвинули этот срок. В последующие годы памятник хранился в Ленинграде, в подвале Академии художеств. После настойчивых просьб и длительной переписки памятник доставили в Феодосию, на родину художника. Еще до прибытия памятника были намечены два места для его установки: одно на самом берегу моря, в конце улицы Галерейной, недалеко от железнодорожного переезда, другое — на дальнем краю привокзальной площади Но когда памятник прибыл,возникло сомнение в правильности выбора места. Композиция памятника, поза художника, бытовой характер одежды — все это требовало другой обстановки, более интимного окружения. высказали свои соображения К.Ф. Богаевскому и П.И. Голландскому. Они согласились выбрали третье место — на проспекте Ленина, у картинной галереи, где он и стоит сейчас. Городская юбилейная комиссия одобрила предложение.Открытие памятника состоялось 2 мая 1930 года. На торжественной церемонии присутствовали А.Н. Айвазовская, гости из Симферополя, представители городской общественности. Затем в большом зале галереи состоялось торжественное собрание, посвященное 50-летию галереи. теперь о любопытных фактах, сопутствовавших открытию памятника, о людях,Айвазовский изображен на памятнике в момент творчества: он сидит на низком постаменте, взор его устремлен вдаль, в правой руке он держит кисть. Памятник прибыл в Феодосию без кисти: ее утеряли при погрузке или перевозке. Как выйти из положения? Решили обратиться к известному в Феодосии кузнецу Николаю Яковлевичу Карпушину принимавших участие в этом деле. Николай Яковлевич охотно согласился выполнить заказ и очень легко, в течение 25—30 минут сделал кисть из обрубка железа. Эту кисть и сейчас держит бронзовый Айвазовский в правой руке Заинтересовавшись работой кузнецов, долго наблюдали за ними. У горна трудились двое — один молодой, сильный, плечистый молотобоец, он раздувал мехи, другой — пожилой, сутуловатый Н.Я. Карпушин помешивал шкворнем пылающие уголья, посыпая их каким-то порошком. От этого усиливалось пламя в горне, а искры летели вверх фонтаном. Затем кузнец выхватил щипцами из огня толстый обрубок раскаленного железа, положил его на наковальню и стал постукивать по нему небольшим молотком, а в это время молодой схватил пудовый молот и стал бить им по железу так, что раскаленная окалина брызгами летела во все стороны. Молотобоец постепенно усиливал удары, в то время как кузнец все убыстрял темп ударов своего молоточка по железу, перемежая его с ударами по наковальне. В этом убыстряющемся ритме легких ударов молоточка по звонкой наковальне и в ловких поворотах железа щипцами, крепко зажатыми в левой руке, был ясно ощутим напряженный пульс работы. Весь процесс ее проходил при полном безмолвии работающих. Однако создалось впечатление, что разговор между ними велся непрерывный, очень оживленный и странно выразительный. Но вели они его без слов и не посредством мимических жестов и движений, как глухонемые, а перезвоном молотков, понятным для них, ритмически музыкальным. В том, как в руках кузнеца молоточек, подскакивая и ударяя по наковальне, вызванивал очень мелодичную дробь, а молотобоец ухал кувалдой по раскаленному вязкому железу, чувствовался веками сложившийся четкий трудовой ритм, облегчавший усилия прекрасных умельцев из народа.Позднее была написана картина, изобразив феодосийскую кузницу и кузнецов. Проект постамента памятника подсказал хранитель Симферопольской картинной галереи архитектор П.И. Голландский. С ним часто советовались по многим вопросам музейной работы, а также охраны исторических памятников и археологических раскопок. Он принимал участие в археологических раскопках, проводившихся мною в Отузах в 1927 — 1928 годах. Павел Иванович был намного старше меня, а главное — обладал широкой эрудицией, с ним очень приятно и легко работалось. Постамент для памятника изготовил превосходный феодосийский мастер-мраморщик Фока Яни. В молодости в поисках заработка он приехал из Константинополя в Феодосию, прижился здесь и работал на строительстве, а когда работы недоставало, изготовлял надгробия. На проспекте Ленина(пр Айвазовского), у здания лечебного корпуса санатория ВЦСПС, сохранилась каменная ограда, украшенная резными розетками. В ограде есть кованые железные двери, которые ведут в маленький замкнутый дворик, выложенный плотным ракушечным камнем (нуммулитовым известняком). Все это выполнено руками резчика по камню Фокой Яни. Яни охотно взялся соорудить пьедестал для памятника Айвазовскому. На каменоломне под Лысой горой он вырубил каменные блоки нужных размеров. Обработал их на месте, легко и быстро сложил постамент и установил памятник, пользуясь такими же несложными приемами и техникой, какими, вероятно, строились египетские пирамиды.Приятно было смотреть, как умело орудует он своими нехитрыми инструментами, как безошибочно точен каждый удар его молотка. Это была артистическая работа. Фока Яни был прекрасным мастером и немногословным, но приятным собеседником. Его «мастерская» (небольшой навес на Сенной площади) находилась вблизи базара, . Он был уже стар. Время и тяжелый труд наложили отпечаток на его внешность. Он был небольшого роста, коренаст и сутул из-за постоянного труда над глыбами камня. Фигура его приобрела характерные профессиональные черты: колени были всегда слегка согнуты, а руки висели вдоль туловища, будто он держал в них тяжелые инструменты.Внешность Яни была очень интересна, живописна и психологически выразительна