Шведка из Феодосии с «четвёркой» по коммунизму

– Как вы стали шведкой? – С пяти лет я жила в Феодосии, в 1978 году окончила первую школу и уехала в Питер учиться. Окончила железнодорожный институт, работала по распределению в Риге. Потом поменяла профессию, и она свела меня со шведами. Когда Латвия отделилась от Союза, шведы рванули туда за дешёвой рабочей силой. Шведская швея получала 1300 евро, а латвийской той же квалификации платили 30. Работали вахтовым методом, затраты шведской стороны на перевозку окупались с лихвой. Я единственная на фабрике знала английский язык, поэтому была ещё и переводчицей. Шведский меня заинтересовал, я его быстро выучила и со временем переехала в Швецию. Уехала туда в период развала Союза по советскому паспорту. У меня была туристическая виза на три месяца. Когда надо было возвращаться, ни одна страна меня не приняла. Россия, Латвия, Украина отказались. И тогда Швеция выдала мне сначала временный, а через два года – нормальный шведский паспорт, где стоит национальность: шведка. Я уже больше 20 лет там живу. – В Стокгольме, как Астрид Линдгрен? – Нет, в средней части Швеции, недалеко от Гётеборга. В Швеции всего три больших города. Вся страна – 8 миллионов, меньше, чем Москва. В Стокгольме 800 тысяч, в Гётеборге – 375. А в третьем по величине Мальмё даже до сотни не доходит – так же, как в Феодосии. В нашей коммуне – 2 тысячи населения. – В коммуне?.. – Я уехала из бывшей коммунистической страны и попала в коммуну (смеётся). Это, наверное, соответствует району. Украинские розы в Скандинавии – Приехали в Феодосию навестить родственников? – Сейчас – по делам. У меня есть хобби – розы. Заказываю их во многих странах, Украина единственная отказалась прислать. Поэтому делаю заказ на Феодосию и забираю сама. – У вас участок, оранжерея? – Живу в доме на две семьи, там есть маленький садик. Впереди развожу цветы, а с обратной стороны из косточек выращиваю плодовые деревья, клубнику, смородину. Всё это в минимальном количестве, поскольку я одна. Известно, что занятия в саду и огороде дают терапевтический эффект. У меня было тяжёлое потрясение в жизни, и мне помогло выжить то, что я начала перекапывать свой участок. За розами ухаживаю как за детьми. Неустойчивые к холодам высадила в большие горшки и на зиму заношу домой. Места остаётся мало, поэтому всю зиму путешествую. – Вспоминается сказка, где хозяйка домика выращивала розы… – Там у всех такие домики. Количеству роз, да, удивляются. Даже в местной газете написали. У меня 500 сортов, после этой поездки будет 600-700. – Как в Никитском ботаническом саду. Неужели в Швеции розы выживают в открытом грунте? – В некоторые годы у нас была крымская зима, плюс пять. Чёрная зима называется. Последние два года морозы доходили до 30 градусов, но цветы на участке выжили. В Швеции так, как в Феодосии, розы на улицах не высаживают. Я была в зеленхозе, выразила благодарность. Они удивились. Видимо, не привыкли, чтобы к ним приходили с чем-то позитивным. Попробую привезти им мануальные газонокосилки, которые не требуют бензина. Сортируйте мусор! – Как, на ваш взгляд, меняется Феодосия? – Когда приехала 8 лет назад после большого перерыва и оказалась на набережной, возникло ощущение, что нахожусь на побережье Коста-Брава в Испании или на Канарах, на Гран-Канария. К тому времени я уже поездила по многим странам и видела, как выглядят эти красочные ресторанчики, караоке, бары, городки аттракционов. В темноте далеко не видно, а в вечерней раскраске мне показалось, что попала на заграничный курорт. Днём разглядела, как на старинных особняках разрушается лепнина, а баллюстрада красивого дома у фонтана расписана граффити. Подобный шок испытала в Риме. Всемирная историческая сокровищница, а древние развалины размалёваны. Там уже рукой махнули, говорят, всё это в таком объёме… Здесь, вероятно, ещё возможно что-то исправить. Убедилась в этом сама. Добилась, чтобы подремонтировали детскую площадку. Мне кажется, жильцы должны больше беспокоиться о своих домах и дворах. Была в исполкоме, говорили об этом с начальником города. – Шведы не мусорят на улицах? – К сожалению, мусорят. Но там большие деньги выделяют тем, кто чистит. У нас сортируют мусор на металл, пластик, стекло, картон, батарейки. Вам тоже нужно сортировать и строить предприятие по переработке. Я читала книгу россиянина Лазарева, который приехал в Египет и был возмущён таким количеством мусора. А потом начал собирать и получать наслаждение от этого. Так же я делала на островах Пипи близ побережья Таиланда. Знаете эти острова? Там были самые большие разрушения от цунами в 2004 году. Я каждое утро брала большой мешок и собирала пластик. А потом мы столкнулись с французом. Я шла с одной стороны, а он с другой, не видели друг друга и столкнулись. Как мы смеялись! У нас было интересное хобби – собирать этот мусор. Знаю пять языков, тайский – наполовину. Интересно себя ощущать частью мира. Мы же все одинаковые. Одинаково чувствуем боль, переживаем за близких. Я много езжу и с самолёта разглядываю землю. Когда поднимаешься высоко, границ не видно. Раньше нас пугали американцами. Такая чушь, они очень открытые люди. Многие поездки делаю ради танцев, танцую латинские танцы, а Нью-Йорк – это клондайк сальсовый. Подруга живёт в Куинсе, она, кстати, тоже из Феодосии. Наказывала мне: не дай Бог тебе заехать в испанский район. А я побывала везде и встречала только хороших людей. – Недавно у нас тоже танцевали сальсу под открытым небом. – Да вы что?!! Где?!! Вот это новость. Думала, до вас это ещё не дошло. Подоплёка нашей «маски» – Кошачий корм вы кому купили? – Знаете, я сегодня утром плакала. Возле зоомагазина живёт бездомная кошка. Я видела столько много кошек, но эта – красавица. Длинношерстная, трёхцветная. В Швеции пришлось бы заплатить огромные деньги, чтобы купить такую. Мне её не перевезти через столько границ. Она ласковая, не дикая. Пока я её кормила, из цветочного магазина вышла хозяйка и поблагодарила меня. Оказывается, женщины, у которой жила кошка, нет в живых. Если бы у вас был какой-то дом для животных, я бы ему помогала. Езжу по миру и всегда подкармливаю бездомных животных. – В Швеции они есть? – Что вы, я имею в виду страны третьего мира. В Доминиканской республике стерилизуют женских особей. Там много проблем, хибарки, развалины, но цивилизованный подход к бездомным животным. Их стерилизуют и вешают бирку на ухо. Как коров маркируют. Животные – удивительные создания. У меня 10 кошек. Когда уезжаю, оставляю им огромные мешки с кормом, свежую воду. Они самостоятельные и дружные. Когда свежий снежок, бегут за мной и ловят лыжи. Никогда не знала про кошек, что они кучками любят гулять. – Натали, а какие в Швеции отношения между людьми. Холодные, равнодушные? – Как сравнить? Здесь тоже могут быть холодные отношения. Здесь – маска. Я-то знаю подоплёку этой маски. Когда приехала с ней в Швецию, там буквально каждый второй спрашивал меня: «У вас что-нибудь случилось, может, чем-то помочь?» Я выходила из своего оцепенения, из этой маски и удивлялась, а почему вы спрашиваете? Даже пугалась: как же я выгляжу, если ко мне подходят люди? Думала, что у меня нормальное советское отпугивающее выражение лица. Меня учили, что добрый взгляд может быть неправильно понят. Русских телепрограмм у меня нет, я скачиваю юмористические концерты, и только благодаря им поддерживаю родной язык. Во время концертов показывают зал. Иногда сидят с такими советскими, как я называю, лицами. Если бы им показали себя, они, может, задумались бы… – Феодосийцы съездили в Финляндию и сказали, что там очень скучно. – Швецию Задорнов назвал домом престарелых. Он прав. Время там течёт совершенно незаметно. Шведы открытые, независимые, могут легко общаться с незнакомым человеком, но они… Если случится чрезвычайная ситуация, не выручат в беде. Раньше говорили: только русские в драке не выручат, а в войне победят. Шведы точно так же. Но они и в войне не победят. К сожалению, развязности тоже стало много. Там очень диффузное понятие о семье. Есть семьи, которые держаться друг за друга. Супруг рассказывал, что когда-то все рядышком жили, и старым родителям была поддержка. Сейчас у них огромное количество домов престарелых. Нет, я уже не наша – Вы в Швеции так и работали швеёй? – Я, наверное, одна из немногих нашла работу по специальности. Освоила компьютер, конструкторскую программу. Все детали могла видеть объёмно. Привозила папе чертежи, он у меня тоже инженер-строитель. Говорю: папа, представляешь, я всё это сделала за день! А они сидели месяц. – Ваше образование оказалось конкурентоспособным? – У меня технический склад ума, я любопытна. К тому, же надо было доказать свои способности. Когда принесла работодателю практически красный диплом с единственной «четвёркой» по научному коммунизму, он подсчитал количество предметов – 49. В Швеции в аналогичном институте – 6 или 7. Сначала была консультантом на фабрике «Автолив», которая сейчас на весь мир импортирует подушки и ремни безопасности. Это у нас, в моём городе производится. Потом работала на «Вольво» с топливной системой. – Вас там считают шведкой или русской? – Они говорят – ты оттуда, но на них не похожа. Я стала другой, открытой. Вначале комплексовала страшно после всех неприятных событий в России, когда наехали девочки, нечистоплотные бизнесмены… Всё, чтобы было за железным барьером, называлось Россией без разделения на республики. В то время русский было знаком равенства с чем-то негативным. И я, извините, ради Бога, старалась скрыть, откуда приехала. Ограничивалась тем, что я – родом из Крыма. География у шведов на довольно низком уровне. Иногда они говорили, что это – Россия, иногда – Грузия. – А вы бы смогли сейчас жить в Феодосии? – Меня многие спрашивают. В прошлый приезд, 8 лет назад, шла по улице с частными домами. Подъехала машина, и, я слышала, как пожилые муж с женой стали ссориться. Ссора – это негативная энергетика, животные её чувствуют. Собака подбежала и начала лаять – ввязалась. Он бросил в неё камнем. Я не выдержала: вы ругаетесь, а собака-то тут при чём. Он взял ещё один камень и бросил в меня. Я от этого уже отвыкла. Нет, я уже не наша. Не могу такое выносить.