На воздушном шаре через Олимп

Белорусов Сергей Николаевич, Мастер спорта СССР по парашютному спорту, имеет 1860 прыжков с парашютом. Испытатель парашютной техники (НИИ Аэроупругих систем). Пилот-испытатель парапланерной техники (НИИ Аэроупругих систем). Мастер спорта по воздухоплавательному спорту. Общий налет на аэростатах более 1800 часов (первый выпуск Школы воздухоплавания в СССР, 1990 г.). Квалификация: пилот-инструктор, пилот-испытатель воздухоплавательной техники.

— Сергей Николаевич, как Вы пришли в воздухоплавание?

— Я всю жизнь в авиации, прыгал с парашютом, летал на парапланах, работал в НИИ Аэроупругих систем. Когда начало развиваться воздухоплавание в СССР, нужно было кому-то испытывать аэростаты. В Калуге организовали школу, пригласили польских и литовских специалистов, для обучения, так как у них уже был опыт в этом направлении. Всего в школе нас было двадцать семь человек.

— Как долго вас обучали?

— Обучение проходит около двух недель.

— Так мало?

— Теоретического материала немного, около ста часов и самостоятельно налетать нужно, как для пилота малой авиации, порядка шестнадцати часов. Этого хватает.

— Настолько воздушный шар прост в управлении?

— Да, нужно просто думать головой и все будет в порядке.

— Вы участвовали в единственном на сегодняшний день перелете через Олимп, расскажите подробнее?

— Это было давно, двадцать лет назад. В 1996 году собралось человек шестнадцать воздухоплавателей с разных стран, восемь из собравшихся отважились на этот перелет. Двое из Украины, чехи, англичане и греки. Нужно было подниматься на высоту около пяти километров, чтобы безопасно перелететь. Стартовали из ущелья на материке, летели в сторону Средиземного моря и пролетели прямо над вершинами Олимпа. Потом мы еще раза три планировали такой перелет, но не получалось из-за погодных условий.

— Это был Ваш самый высокий подъем?

— Да, самый, необходимости в таких высоких подъемах нет, если не ставишь задач сделать что-то новое, поставить рекорд. Так, обычно на соревнованиях мы до трех километров поднимаемся, когда нужно найти необходимые потоки. А в тот раз пришлось на такую высоту подниматься, потому что Олимп около трех тысяч километров над уровнем моря и ветер был очень сильный, поэтому нужен был запас по высоте.

— Не страшно было?

— Да нет, были молодые, здоровые. Все подсчитали, взяли лишний баллон газа, теплую одежду, потому что температура была минусовая.

— Какие-то курьезные случаи бывали?

— Конечно, за двадцать пять лет воздухоплавания. Мы стараемся не допускать чрезвычайных ситуаций. На соревнованиях бывают ситуации, когда место приземления очень критичное для аэростата. В Швеции приземлялись на бурелом, там тайга, садились между елей. Бывало, что газ заканчивался в полете, со мной дважды такое случалось. В Швеции мне девочка из Литвы помогла, газ практически закончился у меня, я планировал приземлиться на небольшой поляне. Девочка мне говорит: «Сергей, там не полянка, это болото!». Пришлось делать вынужденную посадку между деревьями. Все прошло благополучно, люди и шар остались целыми.

— Скажите, видела фотографию, шары в связке летят, это сложный трюк, для чего так делают?

— Такой полет более сложный, чем обычный. Летаем так иногда, например, когда нужно фотографию друзей сделать близко, да и просто интересно в связке полетать. Однажды летали, передавали друг другу минералку из корзины в корзину. Вешали на карабин кулечек с водой, поднимались повыше, и пакет летел в другую корзину и так далее, в зависимости, сколько шаров в связке. Мы так летаем для разнообразия, это не спорт. Мои знакомые таким образом оркестр над городом поднимали, если бы летели без связки, шары просто бы разлетелись в разные стороны и музыканты бы не сыграли.

— Вы так много раз побеждали в различных чемпионатах…

— Если б был спонсор, побеждал бы еще больше, а так ездить везде за свой счет – слишком дорогое удовольствие. Поэтому решил, что на будущий Чемпионат мира в Австралии я не поеду за свой счет, хватит.

— То есть на воздухоплавательный спорт никто деньги не выделяет у нас?

— В Крыму нет. Если брать Россию в частности, то в некоторых областях администрация поддерживает развитие этого спорта. Например, в Тульской области. У нас не понимают возможности привлечения дополнительных туристов с помощью проведения соревнований в Крыму. Наш спорткомитет игнорирует нас, отмахиваясь тем, что это не олимпийский вид спорта. Мы ездим на Чемпионат России и представляем Крым за свой счет.

— Как на Ваш взгляд можно развивать его у нас?

— Конечно, нужно внимание властей, проводить больше соревнований. Многие люди в Крыму даже не знают, что есть такой вид спорта. Мы стараемся через сайты, сети рассказывать о нем. Нужно привлекать в этот спорт молодежь. Этот спорт не требует быть крепким и выносливым, достаточно быть просто здоровым. Когда я летал на Чемпионате мира в 1993 году и сел рядом с седовласым дедушкой, с бородой почти по пояс, и за ним приехала бабушка, подбирать его, такого же возраста с помощником, я понял, что этим спортом можно заниматься до глубокой старости. Этот спорт мне подходит (смеется – ред.). К тому же воздухоплавание – очень зрелищный спорт.

— Скажите, почему полеты совершаются именно ранним утром?

— Час-два после восхода солнца и также до захода. Причина в том, что нам нужно, чтобы был ветер небольшой, и не было термических восходящих потоков, это опасно.

— Столкнуться могут шары в воздухе?

— Такие случаи были.

— Насколько это опасно?

— Опасно когда тебе зацепили корзиной твой аэростат сверху и порвали его. А так, если рядышком летит и касается тебя, ничего страшного. Когда летает много шаров, стараются ограничить скорость по вертикали. Хотя, на недавних соревнованиях на Кавказе меня ребята напугали чуть-чуть. Просвистели сверху рядом со мной, причем они смотрели в компьютер и не видели меня. Если бы сели на оболочку, то было бы опасно.