Союз булочников Феодосии

«Фео.РФ» продолжает рассказывать о событиях в Феодосии, начавшихся после Октябрьской революции в Петрограде. На этот раз за основу взяты отрывки из книги феодосийского историка Андрей Бобкова «Разворот солнца над Аквилонов вручную. Феодосия и феодосийцы в Русской смуте. Год 1918».

Захват оружия

Феодосийское земство, о чем мы, к сожалению, можем судить только по официальным документам, отреагировало на государственный переворот в Петрограде относительно спокойно, — пишет в своей книге А.Бобков. И предполагает, что так произошло потому, что за год все привыкли к творящейся в России анархии и не смогли сразу оценить значимость событий.

Совет

Совет рабочих и солдатских депутатов отреагировал на Октябрьскую революции через десять дней и достаточно активно. Большевики вынесли резолюцию о поддержке переворота. В начале декабря комбатом 4-го батальона гарнизона Феодосии был избран прапорщик Иван Федько, после сыгравший большую роль в крымских событиях.

В Феодосию для поддержания порядка и гарнизонной службы был переведен только что сформированный 5-й эскадрон 1-го Крымского конного полка. В свою очередь 16 декабря на собрании феодосийских большевиков было принято решение о вооруженном захвате власти. И уже 23 декабря сарыгольские рабочие, поддержанные грузчиками порта, совершили нападение на казармы с целью захвата оружия одного из полков. Нор, захватив винтовки, налетчики выяснили, что патроны имеются только холостые. Через несколько минут «повстанцев» рассеяла горсть всадников 5-го эскадрона при участии солдат полка.

Напряженность в городе росла в геометрической прогрессии. Фактически все предприятия, порт и мастерские прекратили свою работу. Крестьяне перестали поставлять продукты на рынок и в магазины, опасаясь грабежей. В ряде деревень фиксировались столкновения между татарскими крестьянами, с одной стороны, и русскими, болгарами и греками, с другой. В Судаке дело дошло даже до вооруженных столкновений между национальными отрядами самообороны немцев и татар.

После неудачи с захватом «казарм Масляникова» оружие неожиданно было получено совсем из другого источника. Комитет большевиков и боевая дружина депо станции Сарыголь (командир Никифор Краснобаев) еще с марта 1917 года имели тесную связь с организациями большевиков и железнодорожников Харькова. В сентябре 1917 года комитет боевиков в служебном вагоне №54, ревизора службы движения, послал в Харьков за оружием рабочих. Получив от харьковских железнодорожников оружие, в конце декабря, они с боем пробились в Крым через станцию Таганаш и доставили 120 винтовок и несколько ящиков патронов, которыми и была вооружена боевая дружина рабочих ст. Сарыголь, под командой Н.Краснобаева.

Суд над вором

А через некоторое время произошло событие, которое и послужило номинальным поводом для большевистского переворота в городе. Состоялся суд над секретарем Союза булочников, австрийским военнопленным — Бодняком Ю. Д., который был уличен в банальной краже муки. Процесс происходил открыто в здании Мирового Съезда, В зале находилось до 50 рабочих профсоюза, пришедших поддержать подсудимого. На суде Бодняк вел себя крайне нахально и заявил, что отказывается признавать решение «буржуазного судилища», а признает только суд «Революционного трибунала». Судьба этого человека, то ли поляка, то ли венгра по происхождению, стала поводом для захвата большевиками власти.

Обратите внимание — военнопленного иностранной армии, уличенного в воровстве, судит мировой судья, князь Микеладзе И. Свидетелями обвинения выступают члены Липис (член Центросоюза), Бианки В. И (градоначальник), Кефчиянц Э. П. (Земское собрание, партия «Даш-накцютун»), Малашкин (начальник милиции) — фактически высшие должностные лица Революционной Феодосии эпохи Временного Правительства. В то время как мировой суд — организация сугубо гражданская, а война ещё идет. Князь Микеладзе закончил судебное заседание в 50 минут и вынес приговор — год тюрьмы и приказал взять Бодняка под стражу. Но арестовать его не дали рабочие.

Вот что пишет один из организаторов и непосредственных участников этих событий секретарь Союза булочников Суворин:

«Тогда князь Микеладзе направил на квартиру к Бодняку всю милицию, Бодняка арестовали и водворили в тюрьму. Мною были созваны правления союзов булочников, грузчиков, строителей, грузоперевозчиков и других союзов.

На собрании я подробно осветил создавшееся положение: почему был арестован Бодняк, указал, что меньшевики и эсеры совместно с местной буржуазией хотят по одному арестовать большевиков и сочувствующих, как они это сделали с Бодняком. На собрании было решено объявить забастовку протеста против ареста Бодняка и потребовать немедленного его освобождения, что и было сделано. Было отпечатано воззвание рабочим, разъясняющее цель забастовки и протеста против ареста руководства профсоюзов. На следующий день забастовка продолжалась. Рабочие всех вышеперечисленных профсоюзов пришли на собрание….

….Было решено немедленно привести всех представителей власти на собрание и здесь потребовать от них немедленного освобождения товарища Бодняка».

Собрание началось в 11 утра и продолжалось до 6 вечера. По словам того же Суворина, вся улица Итальянская от переезда до клуба грузчиков в здании Управления портовых работ была забита толпами феодосийцев.

«Выделили 20-30 человек, которые привели прямо с квартир представителей власти Бианки, Малашкина, Микеладзе и других. Перепуганные Бианки, Малашкин и др. здесь же, на собрании дали указание начальнику тюрьмы освободить Бодняка, которого рабочие с красными знаменами привезли из тюрьмы прямо в собрание рабочих».

Решение о захвате власти

Опьяненные успехом портовики потребовали немедленного разоружения 5-го эскадрона 1-го Крымского конного полка.

На следующий день дебаты продолжались. Суворин опять стращал профсоюзных лидеров арестами, которые задумала злокозненная буржуазия.

Сегодня арестовали Бодняка — завтра «будут арестованы большевики других профсоюзов». Открыто заявлялось, что в Петрограде и Севастополе власть уже перешла к «рабочим и крестьянам», а мы еще терпим». ... По словам того же Суворина, «свержения власти буржуазии и передачи всей власти в рабочие руки» потребовал в своей речи Грудачев П., хотя последний утверждает, что он вообще всю дорогу молчал, а говорил прапорщик Федько.

И вот вечером по инициативе руководителя Союза булочников Ивана Суворина на втором этаже Управления портовых работ, в помещении Союза портовых рабочих, состоялось «судьбоносное совещание руководителей ряда феодосийских профсоюзов, членов Советов и представителей РСДРП (б)». большинство сходилось на мнении, что обстановка самая подходящая: «…накаленная, забастовка продолжается, местные власти деморализованы, часть из них выехала из города…».

В результате Иван Федько внес предложение о вооруженном захвате власти. Его должны были поддержать профсоюзы, а также караульная, Крымская роты и украинский батальон самого И.Федько. Тут же были избраны посланцы на помощью в Севастополь.

Восстание было назначено на 11.00 утра 2 января 1918 года. Заговорщики располагали следующими силами: боевая дружина союза ж/д рабочих ст. Сарыголь под руководством Краснобаева, числом до 120 человек, вооруженных трехлинейными винтовками, а также боевые дружины союзов булочников и портовых рабочих. Остальные профсоюзы первоначально держали «нейтралитет». Мятеж должна была поддержать Крымская рота и 4-й батальон 35-го пехотного запасного полка. Разоруженная властями караульная команда держала нейтралитет.

Их противники, которые можно лишь с натяжкой считать «правительственными войсками», были крайне малочисленными и не имели единого руководства. По подсчетам историка А.Бобкова, в составе гарнизона было не менее 160-170 офицеров, еще 120-150 офицеров находилось в городе в отпусках и на излечении. Но не было организующей силы, как и в Симферополе, способной сплотить их для отпора восстанию, на которое большинство из них отреагировало с безразличным спокойствием, как на само собой разумеющееся явление.

Городская милиция — полсотни студентов Учительского института вообще никакой боевой силы не представляла. Уездную милицию, разбросанную по всему уезду и такую же неопытную в расчет можно было не брать. Попытки сформировать при Мещанской управе «Феодосийскую дружину ополчения защиты народов Крыма» дали минимальные результаты. Ее численность не превышала 25-30 бойцов.

 Но здесь, надо думать, вмешался в события праздник. Поэтому захват власти в городе разделили на два этапа. 31 декабря большевики убедились, что могут делать в городе все, что хотят и отправились праздновать Новый год, вполне резонно отложив продолжение на двое суток.

2 января 1918 года рабочие порта не вышли на работу, а явились в Профком. «Профкомовцы, действуя по заранее разработанному плану», отправляли их к Виленским казармам, во дворе которых был собран митинг. Всего собралось до 700 человек. Митинг в 11 часов утра открыл Федько, сразу поставивший вопрос «о взаимоотношениях власти и рабочих», и о немедленном разоружении 5-го эскадрона.

Быстро среагировав на такой поворот событий, «эскадронцы» отказались от участия в митинге, и ушли, а офицеры Крымской роты и адъютант 35-го запасного полка поручик Гарницкий В.К. отправились звонить в Городскую управу о присылке надежных частей. В то же время один из всадников 5-го эскадрона предупредил митингующих о возможном разгоне митинга верными властям подразделениями. Поднялась паника. «И вот собрания в 700 человек как небывало. Напирали на окна, вываливались во двор, а там под аркой разбежались в город». Тогда и группа митингующих с криками: «Товарищи! В арсенал» бросилась на склад за оружием. Сбив замки, большевики вооружили 50-60 человек рабочих.

Окончание следует