Русский музей впервые в истории представит около 200 работ Ивана Айвазовского

Послезавтра 22 декабря в корпусе Бенуа Государственного Русского музея открывается самая значимая художественная выставка сезона. К нам приезжает «большой» Айвазовский. Специалисты Русского музея прогнозируют ажиотажный спрос: самого романтичного живописца в Петербурге ждали очень долго.

Айвазовский — это более шести тысяч «официальных» произведений художника плюс еще несколько тысяч картин разной степени мастерства, приписываемых мастеру. 54 полотна из обширного наследия, включая легендарный «Девятый вал», принадлежат Русскому музею. Неплохо, но все же полного впечатления о даровании художника по ним получить не удастся. В течение ближайших трех месяцев петербуржцы смогут увидеть в одном месте не только экспонаты из фондов Русского музея, но также из Третьяковской галереи, музеев Павловска, Петергофа и Царского Села, Феодосийской картинной галереи, Нью-Йоркской ABA Gallery, а также из частных собраний. Всего будет представлено около 200 работ.

К слову, Третьяковка уже отрапортовала о рекорде своей выставки Айвазовского, которая завершилась в ноябре: 555 тысяч посетителей. Учитывая, что в Русском музее заявили о своей особой концепции предъюбилейной экспозиции мариниста, есть все основания полагать, что и в корпусе Бенуа яблоку будет некуда упасть.

Об удаче или неудаче подхода Русского музея к организации этого важнейшего художественного события можно будет судить только по прошествии первых недель после открытия. Пока же важно понять, что такое Айвазовский в контексте не только русского изобразительного искусства, но и жизни Российской империи - как придворной, так и провинциальной.

В мировых художественных рейтингах Ивана Айвазовского засовывают то в безоговорочную категорию 1 (гений, маэстро, художник мировой известности), то добавляют к цифре буквенный индекс B. Что приблизительно значит: «Гений, конечно, но торгаш». А что вы хотели от мальчика из семьи разорившегося армянского торговца, которому, помимо таланта, еще повезло на учителей и покровителей — именно они поспособствовали в итоге тому, что юный Ованес Айвазян перебрался из захолустной Феодосии на учебу в Петербургскую Академию художеств. А ведь могло бы и не свезти - наверняка отчетливо понимал будущий знаменитый живописец, рассердивший непослушанием прославленного пейзажиста Таннера. Ревнивый мастер не разрешал помощнику создавать что-то свое, но подмастерье решил презреть запреты и заявить о себе. Последовало наказание — работы будущего Айвазовского были сокрыты от взора публики. Из небытия их вернула только милость Николая I, который после полугодовой опалы все-таки решил поддержать своего подданного. Еще одно везение, которого могло бы и не быть.

И с тех пор Айвазовский не устает заявлять о себе и не перестает обращать свой дар в деньги и признание. Упорный труд вознаграждается с лихвой: уже в 28 лет Иван Айвазовский (таковым он станет в 1840 году, подправив фамилию в целях придания ей благозвучия и «русскости») — художник Главного Морского штаба. Тогда же он получает звание академика. Позади — творческие путешествия по Европе, откуда он возвращается модным живописцем. И дальше все в судьбе мастера идет только на взлет, без какой-либо тени, монаршей немилости или падения спроса на картины.

Перед Айвазовским падают ниц Париж, Лондон, Амстердам, Штутгарт, Франкфурт, Рим, Флоренция, а в последнее десятилетие жизни — и чванные США с Нью-Йорком и Сан-Франциско. Но гораздо весомее для художника творческие и финансовые успехи на родине. По большому счету, Иван Айвазовский — глянцевый персонаж той поры. Он блистает во время выездов в столицу империи, но, начиная с 1845 года, с перерывом разве на Крымскую войну, затворяется в далекой пыльной и родной Феодосии: экстравагантность, которую обсуждают при дворе и которой в итоге не простит ему первая жена Юлия Гревс. Он денди и добрый гений, облагодетельствовавший свою малую родину: в Феодосии до Айвазовского ничто не процветало, город пребывал в застое. И вот на берегу моря появляется итальянская вилла в стиле Возрождения, которую посещают блистательные гости из столиц и заграницы. Званые обеды в доме Айвазовского становятся легендой, ведь каждому гостю полагается персональная карточка меню с вклеенной миниатюрой, написанной самим маэстро!

Публика в доме Айвазовского бывала разная, отчего меню часто воровались прямо со стола, но художник с легкостью возмещал потерю обделенному званому гостю. Но гостеприимство мастера не имело ничего общего с пиететом, а порой и расходилось с общепринятыми понятиями о хорошем тоне. Бывало, что загостившийся визитер, ничего не подозревая, спускался к завтраку и узнавал от хозяина, что после трапезы ему надлежит продолжить свой путь в какую угодно сторону. Такие чудачества также многое прибавляли к имиджу VIP-мариниста.

Но в любом случае не причуды и особенности личного поведения определяли значение Айвазовского. Феодосия получила от него в дар бесценную галерею из загородного имения, а также обязана художнику проведением железной дороги в порт и последовавшим в связи с этим экономическим расцветом начала XX века. А Российская империя и искусство в целом - полотна, рисунки, эскизы, которые не перестают быть украшением как музейных коллекций, так и антикварных торгов. «Айвазовского любят армяне и крымчане», — высокомерно высказалось лет десять назад одно уважаемое издание. Да, искусство художника понятно и, безусловно, «рыночно». Айвазовский был удачлив и плодотворен, у него нет трагического флера спившегося или сошедшего с ума гения. Только оммаж, только восторженные придыхания современников, только заоблачные гонорары. А также — Орден Почетного легиона (два раза — и первому из русских живописцев) и чин действительного тайного советника. Выше — только камергерские звезды. И кто определил, что прижизненная слава способна умалить славу посмертную?

Смотреть Айвазовского нужно не с позиции «ах, какие волны!» или «все море и море, как ему не надоедало?». Творчество нашего знаменитого, единственного в своем роде мариниста — это большой стиль, как он есть. Эталонный, непогрешимый и завораживающий.