Хроники «изумрудной» обсервации по-севастопольски глазами заключенного

Когда один из членов твоей семьи 67-летний сотрудник 9-й городской больницы Севастополя, трудно уйти от мыслей о коронавирусе. Но работает она в хирургическом отделении,  отрабатывает смены в защитном костюме, проходит полную дезинфекцию «до» и «после» смены — и, кажется, что всё хорошо, должная защита есть и COVID-19 не заразимся.

Началось все стремительно: в воскресенье, 10 мая, в 11:00 бабушка, медсестра «девятки», пришла домой со смены. Лицо не бледное — белое; совершенно обессиленная, вещи сбросила — и тут же в постель. Уснула без задних ног. Подхожу к ней, слушаю дыхание — тяжелое.

«Ну, смена тяжелая… видимо, надо отоспаться», — подумал и оставил бабушку в покое.

Успокаивала мысль, что она работает в «чистом» отделении хирургии, а  «грязное» в больнице  — только терапевтическое.

Спустя несколько часов тишины — грохот кашля на всю квартиру. Вот тут-то и стало ясно: скоро будем всей семьёй не со щитом от «ковидлы», а на щите. От неё же.

«Я говорила после смены, что мне не очень хорошо. Послушали легкие, ничего не услышали. Сказали — просто отоспаться надо», — сказала наша героиня медицинского фронта. А щеки её покрылись алым румянцем…

10 мая, 18:00. Меряем несколько раз температуру — медленно, но верно поднимается. При этом бабушка заверяет, что самочувствие у неё после сна прекрасное, «на дачу, наверное, пойду». Да, конечно.

«Сходил» по телефону к заведующему отделения терапии, рассказал симптомы. В ответ прозвучало:  «Бегом везите к нам, сделаем все обследования и тест».

Едем.

10 мая, 19:03. Привезли на машине в Балаклаву, бабушку приняли оперативно, сделали КТ легких и ПЦР-тест на коронавирус.

10 мая, 20:30. КТ показало небольшое воспаление легких, но медики (на первый взгляд) предположили, что очаги воспаления и характер такового не «ковидные». Немного успокоились.

13 мая, 11:40. Бабушка позвонила после обхода врача и сообщила, что тест… положительный. Есть вероятность ложного теста, возьмут повторный.

В семье с мерами по борьбе с коронавирусом уже сталкивались: моя тетя пребывала на домашнем 14-дневном карантине, вернувшись в марте из экспедиции в Антарктиде (с транзитной пересадкой в Риме). За ней ежедневно наблюдал врач, брали тест, который показал отрицательный результат.

Этот опыт и подсказывал: нас посадят на домашнюю обсервацию, протестируемся и будем под наблюдением как люди, «контактировавшие с больным с подтвержденной коронавирусной инфекцией» (формулировка из постановления главного государственного санитарного врача по городу Севастополю, которое мы получим на руки через 5 часов). Надо отметить, что ни я, ни остальные члены семьи никаких симптомов не проявляли.

13 мая 13:45. Звонок от сотрудницы поликлиники по месту жительства, которая взяла данные каждого члена семьи по передвижениям и контактам в период с 10 по 13 мая.

13 мая, 14:57. Позвонила сотрудница из Роспотребнадзора, сообщила, что всех контактировавших членов семьи необходимо доставить в обсерватор пансионата «Изумруд», попросила собрать вещи на 3-4 дня до результатов повторного тестирования бабушки и всей семьи. Нужно ждать машину «скорой помощи», приедет в течение 2-3 часов.

Попросили прислать карету попозже, так как необходимо забрать на своем автомобиле деда с дачи, подготовить квартиру и дачный дом к длительному отсутствию.

13 мая, 15:05. Сотрудница Роспотребнадзора сообщила, что готовятся постановления на обсервацию и карета «скорой помощи» приедет к 19:00.

Это успокоило, ведь хватало времени спокойно собраться.

13 мая, 17:10. Повторный звонок от сотрудницы — карета СМП прибудет через 15-20 минут.

Это армейские утренние сборы в роте или подготовка к обсервации?.. Учитываем тот факт, что в обсерваторе передачи запрещены, и если что-то забыл взять, то это  твои личные проблемы. Свои продукты питания брать также запретили.

13 мая, 17:55. После долгого ожидания у подъезда с рюкзаками наперевес сели в карету. У нас собрали паспорта и вручили постановления. В постановлениях черным по белому указан срок обсервации — 14 дней, к чему мы оказались не готовы.

«…Погодите, а у вас симптомов никаких нет? Странно, зачем тогда вас в «Изумруд»? — удивились фельдшер и врач скорой медицинской помощи.

Оба были без защитных костюмов. Так мы заразные или нет?

На выражения наших лиц, полные удивления от неготовности к двухнедельному заключению, фельдшер лишь улыбнулся и попытался разрядить обстановку: мол «отдохнёте, там вид на море…».

Ехали в сопровождении сирены. Степень отчаяния была такой, что не оставалось  ничего иного, как хохотать от мысли — «ездим под сиреной раз в жизни», хотя дороги были полупустые.

13 мая, 18:34. Нас привезли в обсерватор, пансионат «Изумруд». На входе встретили двое сотрудников в защитных костюмах, при полной экипировке. На нас, троих членов семьи, дали один номер, разделенный на две комнаты. Условия приличные: в номере евроремонт, два холодильника, два кондиционера, два телевизора (но только один федеральный телеканал), санузел в адекватном состоянии, горячая и холодная вода круглосуточно. Интернета нет, по словам сотрудников обсерватора, «что-то там зависло, два дня уже пытаемся разобраться». Сотовая связь ловит только в одном углу.

Вид из окна на одну из частей Ай-Петри.

13 мая, 19:00. Вручили ужин (три разделенные порции в пластиковых контейнерах). Посмеялись с того, что пакетик чая к ужину дали — а кипятить воду нечем. Благо, захватили с собой кипятильник.

14 мая, 9:00. Вручили градусники. Температура у всех низкая, 36.2—36.4. Симптомов нет. На вопрос, когда нас будут тестировать, услышали следующую формулировку — Роспотребнадзор не давал предписание тестировать нас троих на коронавирусную инфекцию.

Через пять минут другой сотрудник взял у нас троих мазки.

Продолжение следует.

Дмитрий Ларин