Право доступа: инклюзивная среда в Херсонесе — блажь или необходимость?

Больше месяца в Крыму не утихает битва за Херсонес.Новый день — новый инфоповод.

Критики благоустройства предъявляют претензии руководству музея-заповедника «Херсонес Таврический» и фонду «Моя история». Кратко суть недовольства можно выразить следующим образом: своим строительством вы разрушаете Херсонес и его культурный слой. «Ничего подобного», — заявляют благоустроители и предъявляют опровержения в виде экспертиз и прочих документов. Затрагивать эту сторону конфликта не имеет смысла — это узкопрофессиональная область, и чтобы выяснить, на чьей стороне правда, по-хорошему нужно иметь специальное образование и разбираться во всех тонкостях археологии. А пока вся эта битва выглядит так: кто громче и драматичнее выбежал с вестями в народ, тот и прав. Эдакая победа эмоционального знания над рациональным. Но есть и другая сторона конфликта, которую можно обсудить вне зависимости от возраста, знаний и образования. Сторона эта касается человечности.

Несколько недель назад главный редактор ForPost Екатерина Бубнова сделала заявление. В эфире передаче, посвященной Херсонесу, она выразила свою позицию по прокладке деревянных дорожек следующими словами: «Они говорят, эти настилы, помосты — доступная среда для людей с ограниченными возможностями. Неужели такое массовое количество инвалидов посещает Херсонес?». И именно с этого высказывания хочется начать размышление на тему человечности.

Не надо быть великим детективом, чтобы обнаружить нарушение причинно-следственных связей в заданном вопросе. Так уж сложилось, что очень долгое время в нашей стране о теме инклюзии (включения людей с ограниченными возможностями в активную жизнь общества) говорили мало, и еще меньше делали. Если пространство должным образом не оборудовано для особенных людей и их нужд, то и посещать они его не будут, потому что просто-напросто не смогут. Сам термин «люди с ограниченными возможностями» раскрывает всю суть проблемы. И пусть деревянные дорожки кажутся небольшим шагом в рамках организации комплексной инклюзивной инфраструктуры, но с глобальной точки зрения шаг этот огромен — потому что сделан. Для сомневающихся в необходимости подобного рода настилов существует путь опытного познания. Самое простое: арендовать инвалидное кресло и попробовать совершить прогулку по музею-заповеднику, сравнив по удобству дорожки-настилы и естественный ландшафт. Забегая вперед скажем, что второго варианта не будет, это физически невозможно осуществить.

Также возникает вопрос к массовости посещения Херсонеса Таврического инвалидами. Что ожидает Екатерина и разделяющие ее мнение? Массовую «миграцию» в Херсонес людей с ограниченными возможностями? Или есть какое-то определенное количество особенных посетителей, ради которых можно начать создавать доступную среду, а ниже этого порога — не оправдано? Если уж они ограничены в физиологических особенностях, то пусть будут ограниченны во всем, в том числе и в прогулке по Херсонесу — получается как-то так.
Когда уже и некоторые критики согласились, что не наносят эти злополучные дорожки реальный вред культурному слою, то «оппозиционеры» сменили курс гнева и выдвинулись с лозунгами: «некрасиво» (читай: уродство) и «портят аутентичный вид». Теперь на нелегком пути инклюзивной среды появилась и борьба со вкусовщиной. И будем честны, нет в дорожках ничего особенного, чтобы называть их «уродством», «безвкусицей» и подобными выражениями. Самые обычные деревянные настилы с бортиками, которые защищают от случайного съезда с дорожки колес инвалидного кресла. И что получаем в сухом остатке этой борьбы? На одной чаше весов — вкус условных Елены Васильевны, Сергея Дмитриевича или Катерины Петровны, а на другой — сам факт появившейся у особенного человека возможности увидеть Херсонес. И чем больше об этом думаешь, тем абсурднее становятся подобные доводы протестующих.

Установленные у касс, туалета и амфитеатра пандусы — они тоже не про аутентичность, они про практичность. Если смотреть на строящуюся смотровую площадку, ставшую причиной последней волны недовольства, то для человека на коляске это возможностью впервые так близко увидеть море, насладиться панорамой Херсонеса.

Дорожки — это пока самый заметный элемент доступной среды. Музей установил в здании Античной экспозиции подъемник для инвалидов и закупил систему, позволяющую проводить экскурсии слабослышащим посетителям. В дальнейшем планируется закупка электрических колясок, которые позволят облегчить передвижение тех, кто, сейчас посещая Херсонес, пользуется ручными, а также установка в самых людных местах мнемосхем для людей с ограничением по зрению.

Ни дорожки, ни мнемосхемы, ни смотровая, ни другие элементы доступной среды никогда не будут соответствовать аутентичному виду древнего Херсонеса. Не было в древних мирах внимание приковано к инклюзии. В данном случае есть только один выход: либо условные Елены Васильевны, Сергеи Дмитриевичи или Катерины Петровны смирятся, что новая среда не будет полностью соответствовать их представлениям о красоте и том, как надо, либо остановка работ в сфере инклюзии и демонтаж всех существующих конструкций отнимут шанс у людей с ограниченными возможностями жить полноценной жизнью.

Выход из конфликта непременно будет. А какой — зависит от нашей человечности.

Павел Травин