Им дали десять минут на сборы и выслали

Специальная комиссия прибыла в Симферополь 13 мая. Сразу приступила к работе. Сведения о масштабной операции, которую предстояло провести, старались сохранить в тайне – до ее начала информацию не получили даже первые лица Крыма…

Руководящих работников собрали только вечером 17 мая, представители НКВД сообщили, каким будет план действий. К этому моменту на станциях уже стояли вагоны, грузовые машины двигались по дорогам – они должны были доехать до каждого райцентра, села или крохотной деревни.

В одни дома постучали ночью, в другие утром. А у кого-то день начался обычными будничными хлопотами. С прильнувших к материнской юбке малышей, строгого наказа старшим детям покормить, присмотреть, пока взрослые на работе. С захваченного с собой в поле или сад ломтя хлеба с зеленым луком и куском сыра… Но будущее для всех было одинаковым: набитый людьми вагон, кусочек неба в крохотном зарешеченном окне. И окрик на станциях: "Умершие есть?"

18 мая - годовщина трагедии. В этот день не по своей воле покинули полуостров сотни тысяч крымских татар. Мы решили вспомнить о нескольких известных крымчанах разных национальностей, судьбу которых изменила депортация.

- 18 августа 1941 г.: немцы,

- 28-29 января и 8-10 февраля 1942 г.: итальянцы,

- 18 мая 1944 г.: крымские татары. Депортированы также цыгане, которые во время оккупации выдали себя за крымских татар, чтобы избежать расстрела фашистами,

- 27 июня 1944 г.: болгары, греки, армяне,

- лето 1944 г.: постоянно жившие в Крыму граждане Греции, Турции, Ирана с просроченными паспортами, а также советские граждане — венгры и румыны.

Амет-Хан Султан, дважды Герой Советского Союза, 18 мая был дома, в Алупке. Накануне он выполнил свое обещание, данное друзьям: привез их в Крым в родительский дом, устроил пир горой… Утром проснулся от криков — за его матерью и сестрой пришли солдаты. Отец, лакец из Дагестана, мог остаться в Крыму. Летчик бросился к влиятельным знакомым, но добиться смог только разрешения самостоятельно вывезти семью за пределы Крыма и устроить по своему усмотрению.

В Махачкале, куда он привез родителей, ему пообещали помочь: обнадежил лично председатель Совнаркома Дагестана. А потом… просто не принял летчика, когда тот снова пришел на прием. Командующий 80-й воздушной армией генерал Хрюкин, получив телеграмму от Амет-Хана Султана о причине задержки в отпуске, предложил поселить отца и мать героя в собственном, оставшемся от родителей доме в Краснодарском крае.

Акима Джемилева, солиста Государственного ансамбля народного танца, до войны узнавали в лицо. А на концертах зрители непременно требовали "Хайтарму" или чабанский танец - настолько ярко он их исполнял. В начале 1941 года Акима призвали на действительную службу. Народный костюм сменился формой, сцена — площадкой у артиллерийского орудия. Война для Акима Джемилева закончилась в Берлине в день его рождения.

О том, что он не только артиллерист, но и артист, в полку знали: он устраивал импровизированные концерты в передышках между боями. Потому и привлекли к участию в концерте Победы в Берлине. В первых рядах зала, между прочим, сидели будущий президент Франции Шарь де Голль и генерал Лев Мехлис. О том, что в Крым ему уже не суждено вернуться, Аким узнал только в 1946-м, после демобилизации. От семьи вестей не было, и он с трудом разыскал ее в Узбекистане. С танцами он не расстался, став одним из "родителей" крымско-татарского ансамбля "Хайтарма". Ему довелось вернуться на полуостров и немало сделать для него.

Их отчета комиссии Совнаркома СССР по проверке состояния и развития народного хозяйства Крыма после освобождения от немецко-фашистских оккупантов, 1944 г.:

Всего принято от спецпереселенцев: крупного рогатого скота 15740 голов, овец 22466 голов, коз 21810 голов, птицы 11311 голов, лошадей 4450 головы, пчелосемей 3916.

Предметов домашнего обихода: кроватей 55750 штук, столов 41447, стульев различных 78497, шкафов 20064, швейных машин 6975, самоваров 4994, одеял 18830, предметов одежды 13585, патефонов 475…

Обзор и учет имущества в большинстве городов и районов удовлетворительный. Имелись отдельные случаи хищения, которые немедленно пресекались, вплоть до предания виновных суду. Больше всего случаев растаскивания имущества, особенно со стороны военнослужащих, имелось в Симферополе, Бахчисарайском и Судакском районах.

Михаил Македонский, командир Южного соединения партизан Крыма, не избежал общей для крымских греков судьбы. Но это была, если можно так сказать, депортация "с учетом боевых заслуг". Не в Узбекскую, Казахскую или Таджикскую ССР, не на север России, а в Краснодарский край. Но все равно возмущение тех, кто воевал вместе с Македонским, была настолько резонансным, что уже в сентябре 1944 года командиру разрешили вернуться. И даже назначили директором виноградарского совхоза "Коктебель". Именно за эту работу он получил несколько медалей и орденов и звание Героя Социалистического Труда.

Февзи Якубову, именем которого назван основанный им Крымский индустриально-педагогический университет, было всего 7 лет, когда в дом его родителей вошли солдаты. Десять минут на сборы. Вагон, набитый людьми, и долгий путь до Ферганской области Узбекистана. Чудо, что Февзи, его сестра и мама не погибли в дороге, не умерли потом от голода и болезней. В школу будущий доктор технических наук ходил в обуви, перевязанной веревочкой.

Чтобы увеличить шансы на поступление в вуз, Февзи Якубов в восьмом классе перевелся в другую школу, которая находилась в Коканде. От села, где жила семья, до школы было 16 км. Каждый день в любую погоду он "наматывал" эти километры на своем велосипеде. Однажды остановил комендант, спросил фамилию. "Мне еще 15, я не отмечаюсь", - сказал ему Февзи. Но когда комендант приказал следовать за ним и умчался в своей машине, подросток решил, что не стоит пропускать уроки, и поехал в школу. Его остановили через какое-то время, повезли в милицию. Отпустили. "Но вот тогда я первый раз почувствовал, что я "не такой", - вспоминал Февзи Якубов.

Иван Генов, командир Северного соединения партизан Крыма, болгарин по национальности, в 1944 году был выслан в Ростов. Тоже своего рода "почетная ссылка", даже предоставили вполне достойную должность директора рыбтреста. Но довольно скоро Генов получил возможность вернуться в Крым. Жил в Симферополе, очень много сделал для восстановления истории партизанского движения.

Для Узеира Абдураманова война началась в 1939 году на Халхин-Голе. Воевать он отправился добровольцем. А когда грянула Великая Отечественная, сражался в Белоруссии, защищал Сталинград, участвовал в битве на Курской дуге. Командовал отделением инженерного батальона, в сентябре 1943 года получил задание: наладить переправу войск через реку Сож, что под Гомелем. Под артиллерийским огнем и по плечи в ледяной воде.

К тому времени, как все части перебрались на другой берег, от отделения Абдураманова в живых остался лишь он и двое бойцов…

В январе 1944-го звезду Героя Советского Союза крымчанину вручал сам "всесоюзный староста" Михаил Калинин. И сообщил, что Абдураманова без экзаменов зачисляют в Московское военное инженерно-техническое училище. Стране нужны такие специалисты!

Но через три с небольшим месяца его отчислили: случилась депортация. Фронтовик поехал в Крым, уверенный, что семью Героя Советского Союза не могли выслать. Но ошибся. Своих близких позже нашел в Узбекистане. В 1948 году Абдураманову предложили вернуться в Крым. Можно было даже взять семью. Но его волновала и судьба дальних родственников, которые бедствовали и сильно нуждались. Он не решился оставить их без поддержки, и отказался от предложения, которое делалось избранным.

Кстати

Талантливому гидробиологу Карадагской биостанции Зоре Виноградовой, в девичестве Аблямитовой, решением правительства разрешили проживать в Крыму после выселения крымских татар 18 мая 1944 г. Это было редкое исключение из правил.