Борьба за жизнь. Фоторепортаж из реанимации «красной зоны»

Симферопольская горбольница №7. Холл. Женщина в слезах разговаривает с врачом. Судя по всему, её родственница умерла от коронавируса.

«Как мне забрать тело?» - спрашивает она у доктора.

Стараюсь не подслушивать разговор. Мы ещё не зашли в «красную зону», а уже стало не по себе, по коже побежали мурашки.

Перед входом в «ковидное» отделение находится так называемая «чистая зона», где весь медперсонал переодевается в СИЗ (средства индивидуальной защиты). Мы зашли в маленькую раздевалку, и нам выдали больничные пижамы. Оставаться в собственной одежде не стоит, ведь в «скафандре» все очень сильно потеют. Приветливая медсестра Земине Севри помогала мне одеваться.

«Что же ты так боишься, не переживай, в костюме не так страшно», - успокаивала меня Земине.

Мы одевались примерно минут 20: две пары перчаток и бахил, маска, респиратор, очки… напоследок все открытые участки кожи нам заклеили скотчем. Не самый удобный и приятный наряд, но иначе в «грязную зону» не зайти.

Заходим в «красную зону» через так называемый «шлюз», там врачи переодеваются и обрабатываются после посещения отделения.

Первым делом идём в реанимацию. Отделение отремонтированное, новое – это успокаивает. На этаже 4 палаты, все кровати заняты тяжело больными пациентами, их 38 человек.

Первой я увидела молодую женщину. Она лежит в палате одна, она без сознания.

«Да, она в очень плохом состоянии, но мы надеемся , что всё будет хорошо», - говорит журналистам заместитель главврача Андрей Залата.

Многие пациенты «красной зоны» лежат без сознания. Меня охватил ужас, когда я увидела людей, которые подключены к аппаратам ИВЛ (искусственная вентиляция лёгких), зрелище не для слабонервных.

Один из мужчин, подключённых к ИВЛ, вдруг стал издавать странные звуки. «Лишь бы с ним ничего не случилось», - подумала я. Подошла медсестра, чтобы проверить состояние пациента, а мы отправились в следующую палату.

Там нас встретил улыбающийся мужчина. Из-за кислородной маски поговорить с нами он не смог, но очень хотел, чтобы его сфотографировали. Он махал мне, кивал на фотоаппарат и показывал «класс». Даже в реанимации многие не теряют присутствия духа, это меня поразило.

В соседней палате женщина, сидя на кровати, делала дыхательную гимнастику.

«Это для выздоровления нужно, - объясняет заместитель главврача. - Если не хотят делать, то это очень плохо».

Выход из «красной зоны» - отдельная сложная процедура.В «шлюз» заходят по одному.

«Вдвоём нельзя, иначе пока один будет переодеваться, другой может его заразить», - объясняет заместитель главврача Андрей Залата.

Подошла моя очередь идти в «шлюз». Через стеклянную дверь напротив врач говорил мне, что делать.

Сначала нужно окунуть руки в специальный дезинфицирующий раствор, затем - снять первую пару перчаток. Очень важно после каждого действия обрабатывать руки.

Я сняла первую пару бахил, потом в ход пошёл комбинезон, очки я тоже обрызгала специальным раствором. В последнюю очередь сняла обработанные перчатки и вышла в «чистую зону».

Мои медицинские перчатки были зафиксированы малярным скотчем, который легко можно оторвать.

«Вот сейчас нам удобно, малярный скотч есть, а раньше мы строительным или обычным обматывались», - вспоминает Залата.

Я провела в костюме 30-40 минут, но мою пижаму можно было выжимать от пота. Не представляю как врачи работают в СИЗ по 12 часов, они и правда герои нашего времени.

В таких местах испытываешь смешанные чувства. С одной стороны страх, потому что вот в метре от тебя лежит человек, который тяжело болеет, и никто не знает, выживет он или нет. А с другой стороны: гордость за медицинских работников, которые спасают жизни даже в таких тяжёлых условиях.